Книга Вернись, я все прощу. Дракон передумал разводиться, страница 93 – Таня Драго

Я отшатнулась, словно он протянул мне раскалённый уголь.

С одной стороны — это обручальное кольцо. Символ того кошмара, которым стал наш брак. С другой стороны — это единственная вещь, которая напоминала о былом величии нашей семьи. И он не продал его. Сохранил. Все эти месяцы нищеты и унижений — сохранил.

Я нахмурилась, чувствуя, как внутри меня борются противоречивые эмоции.

Потом глубоко вздохнула и спокойно сообщила:

— Это хорошее кольцо, Анмир. Боюсь, малознакомым женщинам такого не дарят. А я несколько месяцев назад поняла, что совсем с тобой не знакома.

Анмир улыбнулся — и в этой улыбке было что-то новое. Что-то печальное, но в то же время… освобождающее?

— Да, я с тобой тоже, Тель.

И тут в разговор вмешался Бертран. Явно решил насладиться его падением.

— Как низко пал великий дракон! — прокричал он так громко, чтобы все слышали. — Раньше ты рычал на всех нас сверху вниз, а теперь пришёл попрошайничать?

Гости засмеялись — кто-то неловко, кто-то злорадно.

Все ждали взрыва. Все помнили, каким был Анмир в гневе — как он мог уничтожить человека одним взглядом, как умел найти самые больные места и ударить точно в цель.

Но он лишь слегка улыбнулся.

— Да, Бертран, я пал. И теперь вижу мир с новой высоты. Точнее, с новой глубины.

Его спокойный ответ упал в зал, как камень в пруд. Смех стих. Гости переглядывались в недоумении. А я стояла и смотрела на этого человека — своего бывшего мужа, которого, кажется, совсем не знала. И не понимала, хочется мне плакать или смеяться.

Или, может быть, и то, и другое одновременно

Лоренцо, видимо, решил, что лучший способ справиться с неловкой ситуацией — это сделать вид, что её не было. Он резко повернулся к музыкантам и воскликнул с энтузиазмом человека, который только что обнаружил огонь:

— Музыканты! Начинайте!

Бедные музыканты подскочили на своих местах, словно их ударило молнией, и заиграли с такой поспешностью, что первые ноты получились похожими на звуки пытки кота.

Лоренцо тут же обернулся ко мне с улыбкой, которая была настолько широкой, что, казалось, вот-вот расколет ему лицо пополам.

— Позвольте мне эту честь, прекрасная леди! — произнёс он, протягивая руку с таким театральным жестом, будто репетировал эту сцену перед зеркалом.

Я вложила руку в его ладонь — тёплую, слегка влажную от волнения — но взгляд мой почему-то сам собой скользнул к Анмиру. Тот стоял в стороне, наблюдая за происходящим. Будто смотрел комедию, в которой когда-то сам играл главную роль.

— Вы должны попробовать эти шишковые пирожные! — продолжал Лоренцо, ведя меня в танце и явно пытаясь заполнить каждую секунду молчания комплиментами. — Сегодня просто волшебство! А ваш ликёр! О, этот ликёр! Я уверен, сам нектар богов не сравнится с ним по вкусу!

Мы кружились по паркету, а Лоренцо сыпал похвалами, как из рога изобилия, и я чувствовала себя невероятно глупо. Вот я, взрослая женщина, танцую с прекрасным, богатым, влюблённым в меня мужчиной, а думаю о том, как нелепо выглядит самодельная шишковая брошь на потёртом камзоле моего бывшего мужа.

Определённо, со мной что-то не так.

В другом конце зала, пока все внимание было приковано к танцующей паре, Илиран осторожно пробирался через толпу гостей к тому углу, где стояла Эйлани. Девушка выглядела так, словно её заставили проглотить лекарство — красивая, но несчастная, в нежно-розовом платье, которое только подчёркивало её бледность.