Книга Вернись, я все прощу. Дракон передумал разводиться, страница 98 – Таня Драго

— Впечатляюще, — медленно произнёс он. — Но если ты здесь ради возвращения удачи — лучше уезжай. Моя сестра уже достаточно выстрадала.

Я ожидала, что Анмир разозлится, начнёт оправдываться или, наоборот, гордо развернётся и уйдёт. Но он просто посмотрел Вериану прямо в глаза — честно, открыто, без тени лукавства.

— Я здесь уже не за этим, — сказал он тихо.

В этих словах было что-то такое, что заставило моё сердце пропустить удар. Не за удачей? Тогда зачем? Я поймала себя на том, что хочу спросить, но слова застряли в горле.

Вериан, кажется, тоже почувствовал вес этого признания. Он долго молчал, изучая лицо Анмира, словно пытался прочитать в нём правду.

— Хорошо, — наконец произнёс он. — Время покажет.

Но в его голосе больше не было прежней враждебности. Только осторожность.

Вечер принёс с собой тяжёлые тучи, которые целый день собирались над “Шишковым раем”. К закату небо потемнело до цвета старого железа, и первые капли дождя застучали по крышам с неумолимой настойчивостью осенней непогоды.

Анмир как раз заканчивал проверку амбаров, когда заметил тёмное пятно на потолке нового склада. Вода медленно просачивалась через крышу, капая на мешки с отборными шишками. Он остановился, глядя на расширяющееся пятно. Ещё месяц назад он бы просто позвал рабочих, отдал распоряжение и ушёл, не задумываясь о том, как именно будет решаться проблема. Но теперь…

Дождь усиливался. К утру вся партия могла быть испорчена.

Анмир направился к сараю с инструментами. Молоток, гвозди, доски — всё, что могло понадобиться для быстрого ремонта. Он собрал всё в холщовый мешок и направился к лестнице, прислонённой к стене амбара.

Первые капли дождя были крупными и холодными. Они били по лицу, стекали за воротник, делали перекладины лестницы скользкими. Анмир осторожно поднимался вверх, чувствуя, как ветер пытается сорвать его с опоры.

— Что ты делаешь? — услышал он снизу знакомый голос.

Обернувшись, он увидел Илирана, который стоял у подножия лестницы, щурясь от дождевых капель.

— В такую погоду опасно, — добавил сын, явно обеспокоенный.

— Если не починить сейчас, к утру вся партия шишек может испортиться, — ответил Анмир, продолжая подъём. — Это убытки.

Крыша была скользкой, как лёд. Черепица, намокшая от дождя, блестела в сумерках, и каждый шаг требовал предельной осторожности. Анмир нащупал место протечки — несколько черепичин сместились после недавней бури, оставив щель.

— Подожди, я помогу, — донёсся снизу голос Илирана.

Анмир замер. В голосе сына слышалась внутренняя борьба — желание помочь сражалось с многолетней привычкой держаться от отца подальше. Но, видимо, практичность взяла верх над старыми обидами. Илиран поднялся на крышу, двигаясь с той же осторожностью. Он принёс с собой дополнительные инструменты и фонарь на длинной ручке.

— Держи свет здесь, — попросил Анмир, указывая на проблемное место.

Они работали бок о бок, практически не разговаривая. Только короткие реплики: “Подай молоток”, “Придержи эту доску”, “Осторожно, здесь скользко”. Дождь усиливался, превращаясь из моросящего в настоящий ливень, но они продолжали работать, передавая друг другу инструменты с молчаливой слаженностью.

Анмир поймал себя на мысли, что это первый раз за многие годы, когда они с сыном занимаются чем-то вместе. Не спорят, не избегают друг друга, а просто работают для общей цели.