Книга Вернись, я все прощу. Дракон передумал разводиться, страница 99 – Таня Драго

— Спасибо, — наконец произнёс Анмир, когда они закончили. — Я бы не справился один.

Илиран вытер мокрые руки о рубашку и посмотрел на отца.

— Почему ты это делаешь? — спросил он. — Честно.

Вопрос завис между ними в дождливом воздухе. Анмир понимал, что сын спрашивает не только про ремонт крыши. Он спрашивал про всё — про работу, про терпение перед лицом унижений, про это странное превращение из надменного аристократа в человека, который готов лазить по крышам под дождём.

— Потому что… это правильно, — ответил Анмир медленно. — И потому что я хочу быть полезным.

— Что изменилось, скажи? Ты всегда относился к маме с пренебрежением! Тебе никогда не нравилась моя работа, — сказал Илиран, в его голосе прозвучала старая боль. — Мои механизмы, мои идеи. Ты всегда считал их глупостью.

Анмир вздохнул и на мгновение прекратил укладывать инструменты в мешок. Признаться было нелегко. Но надо.

— Я всегда завидовал тебе, Илиран, — признался он тихо.

— Завидовал? — сын был явно ошеломлён этим признанием. — Мне?

— Твоей способности создавать, а не разрушать. Я всегда был хорош только в одном — в получении власти и богатства. Да и это… А ты… ты мог делать вещи, которые помогали людям. Машины, которые облегчали труд. Идеи, которые делали жизнь лучше.

Илиран молчал, переваривая услышанное. В его глазах отражались сложные эмоции — удивление, недоверие, но и что-то ещё. Понимание, может быть.

— А мама говорила, что когда-то ты был другим, — осторожно продолжил он разговор.

— Был, — Анмир кивнул. — Давно. До того, как драконья гордость затуманила разум. До того, как я решил, что заслуживаю больше, чем имею, любой ценой. Большей власти и лучшей жены… Да, мир выдает отличные уроки. Падать больно, но знаешь… Я ведь делец… был дельцом. Как бы не хотелось обмануть себя по поводу урожая виноградников, факты говорят сами за себя. По поводу урожая все очевидно. Собрали вот столько винограда, получили вот столько вина. А вот с семьей…

— Не поддается подсчету?

—Поддается. Если готов считать.

—Ты долго был не готов.

—Это правда. Я долго вел совсем не ту бухгалтерию.

Они снова принялись за работу, но теперь это было другое молчание — не враждебное, а задумчивое. Каждый из них обдумывал сказанное, пытался найти новое равновесие в отношениях, которые так долго казались безнадёжно испорченными.

Крыша была починена, но отец и сын спустились с неё промокшие насквозь. Дождь проник через всю одежду, и даже в сумерках было видно, как они дрожат от холода.

— Пойдём в сушильню, там есть камин, — предложил Илиран, указывая на небольшую постройку возле главного цеха.

Сушильня “Шишкового рая” была уютным помещением, где обычно подсушивали шишки перед обработкой. Массивная печь в углу давала ровное, тёплое тепло, а воздух был пропитан смолистым ароматом хвои. Илиран быстро развёл огонь в камине, и вскоре языки пламени начали отбрасывать танцующие тени на стены.

Они устроились на простых деревянных скамьях возле огня, развесив мокрую одежду на верёвках, натянутых специально для таких случаев. Илиран исчез на несколько минут и вернулся с двумя кружками дымящегося шишкового отвара.

— Лучшее средство от простуды, как мы выяснили, — сказал он, протягивая одну кружку отцу.

Анмир принял напиток благодарным кивком. Отвар был горячим, с лёгкой горчинкой и согревающим послевкусием. Они пили молча, наслаждаясь теплом камина и редким моментом покоя после напряжённой работы.