Книга Альфа для центавры, страница 6 – Людмила Вовченко

— Тань, — окликнула её Алла неожиданно мягко. — А у тебя какая вещь с Земли?

— Я говорила, — ответила она, и уголки губ сами дёрнулись. — Дождь по подоконнику. И свет на кухне. — Помолчала. — И дочь. Как она смеётся. Как в шесть лет.

— Она найдёт тебя, — твёрдо сказала Лина. — Даже если эта… Ксантара на краю. Мамы и дочери — они как магнит.

— Сначала нам надо найти себя, — отозвалась Татьяна. — А потом всё остальное нас найдёт.

Корпус под ногами мягко качнуло, как лодку на плёсе. Где-то бортом прошёл глубокий, низкий звук — как если бы кто-то провёл рукой по струнам гигантской арфы.

— Переход, — сказал золотой, прислушиваясь к невидимым показаниям. — Сейчас может закладывать уши. Это безопасно.

Потолок на миг потемнел, и по швам пробежали ниточки света — звёзды расплылись, как блики на воде, потом снова собрались в точки. Кто-то ойкнул, кто-то зажал уши ладонями, Нина вцепилась в край лавки — и выдохнула, когда всё завершилось. Татьяна стояла, чувствуя, как дрожат колени — не от страха, от перенапряжения. Она позволила себе один короткий вдох с закрытыми глазами — и снова распрямилась.

— Маршруты закрыты, — сообщил тёмный. — Нас не догонят.

— Слышали? — Татьяна подняла голову. — Нас не догонят. Значит, мы можем позволить себе… — она поискала слово, — жить ещё десять минут без планов. Просто дышать.

— А потом — план? — усмехнулась Алла, уже возвращая себе привычный тон.

— Потом — план, — серьёзно кивнула Татьяна. — Положение, по имени, кто умеет что: медсестра, повар, учитель, инженер. Разделим обязанности. У нас должно быть «сегодня». И «завтра». Даже если оно другое.

— Я… я врач, — несмело подняла руку тихая брюнетка на соседней лавке. — Я могу смотреть за состоянием.

— Прекрасно. Как тебя зовут?

— Полина.

— Полина — врач. Кто следующий?

Руки поднялись уже быстрее. Учительница начальных классов. Повар-кондитер. Фитнес-инструктор. Библиотекарь. Переводчица. Парикмахер. Кассир — «но я умею считать и терпеть хамов». Зал загудел живыми звуками. Татьяна записывала имена в голове, как будто крошечные камешки раскладывала в узор.

— Мне страшно, — сказала вдруг Яна, стискивая край накидки. — Всё равно страшно. Даже когда красиво.

— Мне тоже, — ответила Татьяна. — Это нормально. Страшно — это когда важно. — Она улыбнулась — уже не краешком. — Но мы — земные. Держим уровень. Поняли?

— Держим уровень, — повторили в ответ, и кто-то даже хлопнул в ладоши — один раз, неумело. Но от этого хлопка в помещении стало ещё теплее.

В этот момент свет в амфитеатре слегка изменился — не стал ярче, просто теплее, как будто корабль отозвался. Белый — он стоял в стороне, прислонившись плечом к колонне — опустил взгляд. «Слышит не ушами», — вспомнила Татьяна, и что-то колыхнулось под грудиной. Нет, сейчас — не время. Сначала — они.

Смех, шёпоты, имена, задачи — всё это вдруг сложилось в картинку, похожую на дом, где окна зажигаются одно за другим, когда люди возвращаются с работы. Дом на четыре стены не собрать из чужого корабля, но можно собрать из голосов и рук. Татьяна присела на корточки рядом с Ниной, поправила ей на плечах накидку.

— Мы справимся, — сказала она, глядя в серые глаза. — Не потому что кто-то сильный рядом. Потому что мы — вместе.

Нина кивнула. И впервые за всё время — улыбнулась не губами, а глазами.