Книга Верхняя земля для дроу, страница 36 – Людмила Вовченко

— Запишите, — сказала я, и Иллена, не сдержав улыбки, вывела аккуратное: «Юмор — средство деэскалации».

Подписывали чем-то вроде обсидианового стилоса. Руки дрожали только у меня — не от страха. От того, как простые слова меняют мир.

И в этот раз дверь Тамар повела себя неожиданно: когда сын мастерицы протянул ладонь к панели, кристалл внутри двери вспыхнул ярче обычного и отозвался… мелодией. Очень простой, в три ноты. Как «да» ребёнка.

— У двери хорошие манеры, — сказал Каэль вполголоса. — Она здоровается по имени.

— А у тебя хорошие уши, — ответила я. И увидела, как он смутился, но не опустил взгляда. Маленькая победа: мужчина, который не прячет глаза — это уже не «вещь».

К вечеру показалась Илвэна — та самая женщина с медной косой, чьего сына я однажды «забрала» у судьбы. Она пришла не одна: привела двух подростков и старика с искусными пальцами — резчика по кости.

— Не для себя прошу, — сказала она, — для них.

Сарайн в тот день не пришла. Пришёл дождь — тёплый, ленивый, как хорошо заработанная усталость. Дом пил его кожей, ограда светилась зелёными глазками кристаллов, а вода в источнике звенела так чисто, будто в ней купались звёзды.

«Ответ зеркал, ход Сетей и поцелуй, который не обещает лишнего»

Ночь начиналась тише обычного — дождь перебирал по листьям, как музыкант настраивает струны. Мы почти успели расслабиться: феликус дремал у ног, сфинкс медитировал на тему «сколько линий защиты достаточно, чтобы спать спокойно», вивернолань щипала мокрую траву.

И тут зеркало Мирэллы у западной балки дало короткий всплеск — не гром, а цунами внутри стекла.

— Пошёл обратный ход, — спокойно произнёс Риан. — На подходе «Сети».

Мы двинулись как отлаженный механизм: Риан — вперёд, я — за ним, Ардан — левый фланг, Каэль — правый, Тамар и близнецы — к двери. Иллена чуть сзади, но с выражением «я ваша страховка и громоотвод сразу».

Первые двое «сетей» вышли так, как будто вырезались из дождя: капюшоны, бесшумные подошвы, руки пустые — у хороших профессионалов оружие всегда «там, где его не заметят». Они не бросались. Они проверяли.

— Дом Ланы, — сказала я негромко, — чьё «да» вы принесли?

Молчание. Только дождь и шелест каждой травинки под его весом.

— Тогда вот вам моё «нет», — произнесла я. — Дверь, работай.

Дверь Тамар вспыхнула зелёным и стала чистым деревом — ни щелей, ни узких лазов, ни мягких уступов. Сфинкс лениво поднялся, сделал три шага и опустился поперёк тропы как большой каменный вопрос. Феникс перелетел всю поляну на высоте кулака и рассыпал золотую пыль под ноги незваным — та пыль липнет к коже и показывает её всем зеркалам.

Первый «сеть» рванулся было вправо — и получил от зеркала свой же след в руку. Кожа вспыхнула голубым, как горящий спирт. Не больно — обидно. Второй полез в кусты — вивернолань подняла голову, смерила его взглядом и шагнула так, что мокрая трава сама разошлась. Этим шагом говорят: «Не здесь. Не сегодня».

— Храм освятил дорогу, — сказала Иллена без тени пафоса. — Любая попытка принуждения на тропе будет слышна. Вам очень не понравится, когда вас услышат.

Они отступили — правильно, по учебнику: без паники, малой дугой, dissolving в дождь. Но кристаллы запомнили, и зеркала тоже.

Когда тишина вернулась, я вдруг осознала, как сильно стучит сердце — громче дождя, громче даже домашнего мурчания Дага в стенах. Риан повернулся ко мне, провёл тыльной стороной пальцев по моей щеке — там, где дождь оставил прохладную дорожку.