Книга Верхняя земля для дроу, страница 51 – Людмила Вовченко

— Клевета, — сказала она ровно. — Вы принесли в храм сплетни.

— Мы принесли зверя Потока, — ответила я так же спокойно. — Вы торговали тем, что держит Верхнюю землю. Вашими людьми и вашими монетами. Вам понравилась мысль, что чужая дорога осыплется, если из неё вынуть камни?

— Я хотела порядка, — скользнула улыбка. — И чтобы дикарка наверху перестала ломать основы.

— Дверь Тамар не ломает, — вмешалась Иллена без тени ласки. — Она спрашивает. А вы не любите вопросы.

— Вопросов сегодня достаточно, — подытожила Эйлин. — Ответ храма прост: опоры Потока — не товар. Ими нельзя владеть и торговать. Любая попытка наказывается. Решение — в книгу.

Писарь быстро вёл пером. В зале стало заметно теплее — будто камень согласился.

— А Совет? — бросила Сарайн последнюю кость.

— Совет, — сказала жрица, — слушает храм, когда речь о Потоке. В остальном — у Совета своя ноша.

Она повернулась к рядам:

— Рекомендация храму: тропу «Двух Солнц к Дому Ланы» признать общественной дорогой с правом защиты храма. Проверки Совета — только в присутствии жрицы. «Сети» — под суд. Сэверн — отстранён, под охрану. Леди Сарайн — отстраняется от любых дел с артефактами и живым наверху. Срок — полный круг двух солнц. Нарушит — уйдёт в тишину.

Слово «тишина» в этих стенах значило не отсутствие звуков. Оно значило вне Потока — хуже изгнания.

Сарайн не дрогнула. Только жемчуг на запястье вдруг потемнел, будто его окунули в холодную воду. Она наклонила голову — не как побеждённая, как игрок, берущий паузу.

— Игра окончена, — прошептал Сфинкс с явным удовольствием. — На этот раунд.

Я шагнула вперёд и положила ладонь на камень чаши. Лампада под кожей щёлкнула теплым импульсом. Голос набрал ту самую силу, что дарит храм — не громкость, ясность.

— Дом, где «мы» громче «я», никогда не купит чьё-то «да» и не продаст чужое «нет». Мы не будем торговать зверями Потока. Мы будем возвращать. И строить. На этом стою.

Жрицы кивнули сразу — редкий, почти домашний жест. Храм принял слово.

* * *

Возвращение наверх было похоже на вдох после долгого нырка. Голубое солнце стояло выше, сиреневое опускалось, и их лучи скользили по траве, как две теплые руки. У ограды нас ждали — феникс на коньке крыши, вивернолань у ворот, феликус на перилах. Лунокрыл, уже освоившийся в рощице у воды, поднял голову и щёлкнул крыльями — как колокольчик на удачу.

— Протокол пришёл, — сообщил кристалл связи спокойным светом. — Всё записано в книгу. Тропа — под защитой.

Сфинкс довольно фыркнул:

— Запись — лучший амулет против забывчивости власти.

— А против шпиона, — сухо добавил Риан, — лучший амулет — руки. Наши.

Мы молча обошли периметр. «Лунный Зев» под дверью дышал ровно; зеркала Мирэллы у балок показывали чистоту; ни одной чужой метки. Ардан проверил гнёзда кристаллов, Каэль — швы дверей. Даг мурлыкал — без тревоги.

Я шла последней и чувствовала, как в теле растворяется жесткий ком вчерашней настороженности. Не исчезал — таял. Вода источника отвечала чистым звоном, как настраиваемая струна. Это и было главное: равновесие вернулось.

— Света, — остановил меня Каэль у южной двери. — Можно… снять и мой маркер?

В его голосе не было просьбы о милости. Это был выбор. Я подняла ладонь — артефакт на его шее, последний «служебный» знак, выпустил глухой вздох и погас. Металла стало меньше в мире. Воздуха — больше.