Книга Верхняя земля для дроу, страница 52 – Людмила Вовченко

— Теперь ты — просто ты, — сказала я.

— И ваш, — ответил он, и глаза у него были ясные, без привычной тени. Уголок губ дрогнул. — И свой.

Риан молча подтянул его за плечо и слегка тронул лбом — короткий, мужской жест. Ардан хмыкнул, но в его хмыке слышалось довольство.

— Проверим печь? — предложил он спокойнее обычного. — Пирог под такие новости сам просится.

— Пирог просится всегда, — отозвался Сфинкс. — Особенно когда пророчества надо запивать вином.

Мы рассмеялись. Смех — лучший оберег.

* * *

К вечеру дом пах выпечкой, жаром дерева и травами. Иллена задержалась — тихая, без привычной стальной осанки. Она долго стояла у окна, пока два солнца раздевали воду до стеклянного блеска, и сказала неожиданно мягко:

— Ты наделала ошибок. Но сегодня ты сделала правильно. Не потому что победила, а потому что вернула на место.

— Я не одна, — ответила я просто. — Мы.

— Поэтому у тебя и получилось, — кивнула она и, помедлив, добавила: — Завтра мой дом пришлёт наверх двоих мастеров. Без ошейников и без лишних вопросов. Пусть строят там, где свет.

Это была не милость. Это была настоящая поддержка.

* * *

Ночь пришла без тревоги. Феникс растянулся тёплым обручем на крыше, на ограде горели ровные зелёные глаза кристаллов. Лунокрыл заснул в ветвях Дага. Дом дышал в такт. Я сидела на ступенях в тонкой рубашке и чувствовала кожу — как новую нить в ткани мира.

— Позволишь? — Риан сел рядом, не касаясь.

— У нас же «по желанию», — улыбнулась я. — Всегда.

Он протянул руку, и я вложила свою ладонь в его — так просто, будто мы делали это всегда. Каэль устроился по другую сторону, локоть к локтю — тепло, в котором нет ревности. Ардан поставил рядом кружки, сел на ступеньку ниже и опёрся спиной о нашу коленку — как о тёплый камень.

Мы молчали. В этих стенах слова часто важнее жестов. Но сегодня жесты были ответом. Дом мурлыкал. Два солнца сходились на краю неба.

Кристалл связи тронул воздух мягко, как вежливый стук.

— Лана, — голос Эйлин прозвучал не официально, а… тепло. — Пророчество любит время. Но сегодня — строчка для тебя:

Имя ты назвала. Огонь ты приняла. Дорогу ты открыла. Осталось — сердце. Сердце — это дверь.

Тёплый ток прошёл по коже — там, где лампада. «Сердце — дверь». Я ощутила, как рядом сжимают мои пальцы — не крепко, бережно. «Мы» ответило сильнее, чем любое «я».

— Значит, завтра — сердце, — сказала я шёпотом. — Но сегодня — дом.

Даг тихо, почти неслышно, хрустнул балкой: согласен. Вода у берега звякнула — как тонкая струна, что нашла верный тон.

Сарайн где-то внизу изводила жемчуг, Совет переписывал формулировки, «Сети» пытались вытравить зеркальные ожоги. А у нас была тропа с именем, дверь, которая спрашивает, лампада, что дарит голос, опора Потока на своём месте и — дом, где «мы» громче «я».

Арки легли, как камни в своде, и свод держал.

Мы сидели так, пока два солнца не коснулись друг друга краями и не зажгли небо общим сиянием. Тогда я встала, вытянула руку — и трое поднялись следом, будто это — старый наш обычай. Может быть, так оно и было всегда, просто мы вспомнили.

— Спать, — сказала я. — Завтра — жить.

Глава 12.

Три солнца одной правды

Два солнца Верхней земли поднимались над горизонтом медленно, будто не спешили начинать день, а я уже стояла на веранде с чашкой густого настоя из горных трав. Сегодня в доме было необычно тихо — ни шороха крыльев феникса, ни ленивого ворчания сфинкса. Даже Даг, наш живой коттедж, будто замер, слушая.