Книга Обелиск, страница 107 – Полин Герц

– За Рейчел.

– За Рейч. – Эхом отозвался мигом помрачневший Мэтт.

И утро испортилось окончательно: скомкано попрощавшись, Мастерс и Стерн поспешили разойтись по своим квартирам. И их осталось двое.

– Мне жаль, Элизабет. – убирая остатки пирога в холодильник, прошептал Роберт. – Мисс Боуз была замечательной.

– Мне тоже. Но я не сильно от нее отстаю, – через силу улыбнулась Стоун. – Ладно, к черту. Пойдем.

– Ты готова?

– Да. – Прошептала она и отвернулась, пряча полные отчаянного страха глаза. – И нет.

Морс лишь кивнул: они планировали это заранее, но он искреннее надеялся отложить тягостный момент. Вот только времени было плевать – стрелка часов неумолимо ползла к 12, напоминая о том, что полдень уже наступает на пятки. Таинственный Жнец, имя которого Элизабет нехотя выговорила накануне, не появлялся всю неделю, и это настораживало. Если он наблюдал, а он совершенно точно наблюдал, то уже давно догадался, что мисс Стоун, подобно американским спецслужбам, не ведет переговоров с террористами. И чутье подсказывало – так просто безумный кукловод свою мечту не оставит: на карту было поставлено слишком многое.

Худшие опасения оправдались. Эдвард Тернал ждал их у могилы Бенджамина и Оливии Стоун. Кутаясь в светло-бежевое пальто, спокойно созерцал водруженный на гранитный камень маффин с одинокой свечкой.

– С Днем рождения, Элизабет! – порывшись в карманах, Тернал выудил зажигалку и поджег фитиль. – Надеюсь, вы загадаете долгую и счастливую жизнь.

– Загадай сам, – выплюнула Стоун. – Ты стоишь на могиле людей, которые умерли по твоей вине. Ты знаешь, как он умер? – Она кивнула на высеченное в камне имя. – Отец повесился. А там, чуть дальше – могила моего дедушки. У него хватило сил похоронить их, но не хватило сил жить дальше. Вся моя семья мертва. Из-за тебя.

– Поэтому ты должна понимать, Элизабет, – Тернал поднял руку в светлой перчатке, прерывая поток ругательств. – Кто, как не ты, должна знать, какова смерть. Кто, как не ты, должна осознавать ее несправедливость. Разве тебе не хочется, чтобы люди, которых ты любишь, жили? Разве не хочешь жить сама? С ним. – Эксперт по смерти перевел взгляд на застывшего Морса: – Он сможет остаться с тобой. Навсегда. Будет носить тебе вино и выпечку из той милой булочной. Вы будете ходить на концерты мистера Мастерса и лекции мистера Стерна. Будете вместе. Вечно. Разве ваша любовь заслуживает пару жалких месяцев? Разве она не заслуживает всего времени мира?

– Как ты мог? – Морс ожил и сделал шаг вперед, загораживая собой Элизабет: – Я узнал тебя. Ты один из первых. Один из лучших.

– Христианский Люцифер тоже был одним из любимых среди божьих ангелов, – горько усмехнулся Тернал. – Пройдет всего несколько тысяч лет, и ты меня поймешь. Сколько бы раз они не отправляли тебя в пустоту, ты будешь вспоминать. Свою жизнь. Свою смерть. И, поверь, рано или поздно это сведет тебя с ума. Я дарил людям счастье. Делился всем, что было. Они называли меня волшебным пернатым змеем и поклонялись, как божеству. И все просили и просили. Больше знаний, больше света. Им было мало. А когда я горел, никого не было рядом. Но даже после этого меня не оставили в покое. Они посчитали мою смерть достаточно достойной, достаточно важной, чтобы заковать душу в цепи. Чтобы заставить бродить по миру по локоть в крови. Вечный провожатый, без права на выходной и пенсию. Знаешь, сколько раз я просил позволить мне эту чертову жизнь? Молил подарить покой? Ты все понимаешь, Ваше Величество! О, я знаю, кем ты был, ведь именно я забрал твою душу при Гастингсе. Ты отдал своему народу все, и как тебя поблагодарили? А как поблагодарят за эту жертву? Ты положишь на их алтарь любимую женщину и получишь очередную ссылку в никуда. То, что с нами делают, хуже смерти.