Книга Веди меня через бури горы Химицу, страница 15 – Мицуно Вацу

– Что это?.. – прошептала я, хватаясь свободной рукой за ладонь незнакомца, прижатую к груди.

– Холодно? – тихо спросил он.

– Да…

Я почувствовала, как сердце стало биться медленнее, как будто лёд покрывал именно его. Зрение прояснилось, всё вокруг стало невыносимо чётким.

Взглянув на своего то ли мучителя, то ли учителя, я смогла увидеть то, что не должно было быть доступно человеку: светящиеся голубые прожилки в радужке его глаз, каждый отдельный волосок на его голове и каждый незаметный изъян на идеальной коже.

Моргнув, я посмотрела ему за спину. В дальнем углу комнаты поблескивала паутина, а в ней перебирал тонкими конечностями крошечный паук. Я всегда боялась пауков, но этот был таким маленьким, что до сего мгновения не попадался мне на глаза. А теперь я видела не просто его самого, но и могла разглядеть восемь блестящих бусинок глаз и мельчайшие щетинки на округлом туловище.

Холод, полностью охвативший сердце, пробирался дальше по телу, и вслед за зрением изменился слух. Сначала я задохнулась от тонкого раздражающего звона в ушах, но постепенно начала различать звуки, которые прежде никогда не слышала: где-то в гостиной – на этаж ниже моей комнаты – миссис Тисл занималась вязанием. Спицы ударялись друг о друга, делая новые и новые петельки из шерстяных нитей, с шелестом скользящих по ним. Гувернантка спокойно дышала. Я не задавалась вопросом, почему она была в моём сне – мне было слишком спокойно. Отвлекшись от дыхания миссис Тисл, я услышала звон паутины – той самой, по которой передвигался маленький паучок с четырьмя парами глаз.

Медленно втянув носом воздух, я почувствовала запахи с улицы, источник каждого из которых могла точно определить. Они смешивались с запахами в комнате: не до конца отстиранный пот вперемешку с мылом из вещного сундука, травянистый аромат, исходящий от одеяла, под которым я спала после утреннего бега по полю, и какой-то неуловимо свежий морозный запах от незнакомца.

Во рту стояло много разных привкусов. Казалось, слюна впитала травяной настой, который мне дала миссис Тисл, и он смешивался с солоноватым вкусом овощного рагу, которое я ела накануне. Даже у слёз, стоявших в горле, и вдыхаемого – уже через рот – воздуха были свои вкусы, которые до этого момента я не знала, как описать, а теперь чувствовала во всех деталях.

Последним изменилось осязание. Пальцы, сжимавшие руку незнакомца на моей груди, ощутили гладкость его кожи и каждую ниточку в рукаве кимоно. И то и другое было одновременно тёплым и прохладным. «Это точно сон… – со странной заторможенностью решила я. – В реальности чувства не могут быть так остры! Не могут…»

Холод, охвативший всё тело, был точно таким же, как в момент моего отчаяния при близости с Финном. Он не пугал, не заставлял замерзать, а был чем-то естественным и родным. Сфокусировав взгляд на комнате, я поняла, что в ней идёт снег. Белые хлопья появлялись под потолком и мягко опускались на пол, кровать, вещи и на нас с незнакомцем.

– Так красиво, – выдохнула я.

Обжигающая боль в руке давно прошла, поглощённая приятной прохладой мужского прикосновения.

– Ты поняла, где зародился этот холод? – тихо спросил незнакомец.

– В сердце?

– В центре. В середине твой сущности. Рядом с сердцем, но не в нём.

– Я не понимаю…