Книга Невозможная хозяйка таверны «Драный кот», страница 233 – Йона Корппи

Серебристое сияние медленно таяло в воздухе, унося последние отголоски присутствия Хокона. Я опустилась на диван, туда, где только что лежал заклинатель. В воздухе витал едва уловимый след его магии — прохладной и чистой, как горный ручей. Сердце болезненно сжалось.

Сто лет. Или больше. Целая жизнь? Я могла бы довериться ему раньше. Могла бы…

— Знаешь, — лёгкий голос Сунь Укуна прорезал тишину. — Обычно в такие моменты говорят что-нибудь пафосное про судьбу и неизбежность, — он фыркнул, присаживаясь на стол. — Но, честно говоря, я не очень хорош в утешениях. К тому же, ты и сама понимаешь: случившееся было предопределено.

Я провела рукой по дивану. На коже всё ещё мерцали отблески серебряных искр, как напоминание о том, что случившееся было реально.

— Ты ведь понимаешь, что произошло? — продолжил Сунь Укун задумчиво, но я лишь отрицательно мотнула головой. Бессмертный вздохнул и всё же пояснил. — Когда ты отдала заклинателю Хаоран свои стихийные ядра, они были в несколько раз мощнее его собственных, — я удивлённо вскинула голову. — А его тело и разум, — царь обезьян уважительно присвистнул. — Они были идеально подготовлены для трансформации. Не хватало только силы.

— Я думала, что исцеляю его, — прошептала я, посмотрев на свои руки, всё ещё хранящие призрачное ощущение прикосновения Хокона. — Но я… перестаралась⁈

— О нет, — рассмеялся бессмертный, но в его смехе слышалась древняя мудрость. — Ты запустила процесс, к которому он шёл с четырёх лет. Его стихийные ядра росли бы ещё десятилетиями. А ты, — он подмигнул. — Ты просто ускорила процесс лет на пятьдесят.

— Сто лет — это уже с учётом его упорства? — спросила я осторожно, боясь услышать ответ. — И если… когда он вернётся… буду ли я ему нужна? Что, если он не вспомнит, что значила для него смертная, пусть и аврор?

— Вопрос не в том, будешь ли ты ему нужна, — Сунь Укун небрежно взмахнул рукой, и в воздухе материализовался его посох. — Вопрос в том, — он начал лениво вращать посох между пальцами. — Будет ли великий небожитель достоин тебя, когда вернётся, — его золотистые глаза лукаво блеснули. — Знаешь ли ты, что в полной силе аврор сильнее любого бессмертного? — он картинно прислонил посох к плечу и откинул рыжую прядь с лица. — Не печалься, дитя. Он не первый заклинатель, который решил поиграть в небожителя. Просто первый, кто умудрился так… эффектно ускорить процесс, — последние слова он произнёс с особой интонацией: то ли намёком, то ли насмешкой, словно наблюдал особенно забавное представление.

Снаружи раздался оглушительный рёв, от которого задрожали стены. Я вскочила, чувствуя, как аврорная сила отзывается на чужую боль.

— А вот и последствия падения барьера, — Сунь Укун оттолкнулся от стола и встал, опираясь на посох. В его позе читалась странная смесь веселья и предвкушения. — Ты разрушила систему на радость Локи. Что ж, — он прищурился с хитрой усмешкой. — Теперь придётся строить заново. И, должен признать, мне уже интересно посмотреть, что ты придумаешь.

Слова Локи перед его уходом. Объяснения Сунь Укуна о случившемся. Размышления Хокона на ярмарке о пути и роли бессмертных. Я на мгновение прикрыла глаза, пропуская через себя эти мысли вместе с новой реальностью. Хокон жив — это главное. Он достиг того, к чему стремился всю жизнь. И теперь, когда между нами лежит не просто расстояние, а сама вечность, я должна сделать шаг вперёд. Не ждать его в тоске, не прятаться за страхами, а стать той, кем должна была стать с самого начала.