Книга Невозможная хозяйка таверны «Драный кот», страница 230 – Йона Корппи

— Не пытайтесь манипулировать моими чувствами, — я машинально сжала холодные пальцы Хокона.

— Не манипулирую — предлагаю союз, — он говорил как опытный политик, но в его словах проскальзывало что-то личное. — Ты получишь доступ к знаниям, способным помочь ему. Я — шанс исправить ошибки прошлого. Империя — двух сильных магов, способных изменить существующий порядок.

— Чтобы снова использовать силу для контроля? — я заметила, как серебристое сияние под кожей Хокона стало ещё ярче.

— Чтобы создать новый порядок, — в его глазах отразилась решимость. — Где сила определяется не происхождением, а способностями. Разве не об этом ты мечтала?

Дыхание Хокона стало совсем лёгким, едва заметным.

— Тебе нужна помощь. У меня есть ресурсы. Влияние. Доступ к знаниям, которые помогут если не остановить, то хотя бы контролировать процесс.

Я чувствовала, как тело Хокона становится всё холоднее. Его человеческая сущность таяла, уступая место иному. И все слова Фэйлана казались такими мелкими перед этой реальностью.

— Я совершил ошибку с Астрид, — продолжил он, видя моё молчание. — Да, я использовал её чувства. Да, я ставил интересы империи выше личных привязанностей. Но я усвоил урок. Сейчас я предлагаю честную сделку — мои возможности в обмен на сотрудничество.

Я молчала, наблюдая, как черты лица Хокона становятся всё более чёткими, словно высеченными изо льда. Фэйлан уловил моё беспокойство:

— Время уходит, — произнёс он мягче. — Позволь помочь. Не как отец — как союзник. В конце концов, — его голос стал почти гипнотическим, — мы с тобой очень похожи. Та же решительность. То же стремление к совершенству. Та же готовность на всё ради тех, кто дорог. Я не идеальный человек, Вивека. Власть и долг часто требуют… неприятных решений. Но я не чудовище, каким ты меня, вероятно, считаешь, — в его голосе скользнула настоящая горечь. — Я не буду оправдываться. Те решения привели к последствиям, которые невозможно исправить.

Последние слова царапнули что-то внутри. Я вспомнила видения о матери, о том, как искусно он играл на её чувствах. И сейчас, глядя на Хокона, я наконец поняла — Фэйлан говорил правду. Но правду, искусно вплетённую в паутину манипуляций.

— О-о-о, какая занятная семейная сцена, — раздался ленивый голос со стороны камина. — Прямо театр абсурда.

По стенам таверны пробежала зелёная рябь, и Локи соткался из теней в том же кресле, что и в прошлый раз. Он вальяжно закинул ногу на ногу и принялся рассматривать свои ногти с таким видом, словно ничего интереснее в жизни не видел.

— Стареешь, змей, — раздался смех, и Сунь Укун спрыгнул откуда-то с потолочных балок, жонглируя золотыми шарами энергии. — Раньше ты появлялся эффектнее.

— Зато ты всё такой же позёр, обезьяна, — фыркнул Локи.

Странно. В прошлую встречу бог обмана казался мне пугающим. Теперь — раздражающе самодовольным. Он что, нарочно меняет стиль общения, чтобы сбить с толку?

Фэйлан, застывший в нескольких шагах от меня, заметно побледнел при виде двух древних существ, небрежно обменивающихся колкостями в его присутствии.

Прислушавшись к своим ощущениям, я поняла: бессмертные даже не пытались сдерживать свою сущность, давя советника мощью своего присутствия. Оказывается, со мной Локи ещё бережно общался. Что ж, можно было бы посочувствовать второму советнику, но… нет, мне его не было жалко.