Книга Там, где нас нет, страница 606 – Альвин Де Лорени

Полководец праздновал свой триумф. Сенат почтил его этой наградой. Золочёные колесницы запряжённые пленниками — колесницу Красса в числе прочих тащил Спартак и Красс запомнил его, сам Красс в золотом венке триумфатора, войска в начищенных доспехах, возы добычи, вереницы рабов прошли по площадям Вечного города и теперь ожидался домашний пир.

Друзья и клиенты поздравляли Красса и тот, благосклонно улыбаясь и внемля льстивым словам, приглашал их всех. Приглашены были и нужные люди — всадники, сенаторы и те и те из патрициев и богатых плебеев. Политическая жизнь Рима не утихала ни на день, а Красс хотел остаться консулом и на следующий год, империй у него уже был, но военный. А там, чем демоны не шутят — глядишь, и гражданский империй удастся присоединить к военному.

Были наняты две труппы мимов — музыканты и танцовщики у благословенного были свои. Как-то, во время проскрипций, ему по сходной цене достались пару десятков конфискованных в пользу государства рабов — музыкантов и танцовщиков. В своё время Красс поморщился, узнав о доставшемся ему имуществе — в глазах народа он был подчёркнуто скромен и неприхотлив, а время, проведённое в боях и походах во славу Рима укрепило благословенного в мыслях, что скромность и простота приносят пользу. Но сейчас… Сегодня можно было дать волю своим желаниям, ибо желание правителя закон для подчинённого и кто может воспретить триумфатору потратить на пир пару миллионов сестерциев?

Небольшого роста, сутуловатый, с маленькими, стреляющими во все сторòны глазками управляющий-вольноотпущенник с головой выбритой так, что по её середине от лба к затылку оставался коротко постриженный гребень — традиционная причёска вольноотпущенников, вошел в зал, низко склонил голову, предварительно втянув ее в покатые плечи, и произнёс, придавая своему голосу убедительность и искренность, ежеутреннее приветствие, сводившееся к тому, что новый день принес новую толику величия и могущества Марку Лицинию Крассу и Вечному городу и Великому Риму, хотя ещё вчера казалось невозможным представить себе более могущественное величие и более величественное могущество.

И хотя за много лет Красс привык к этому, ставшему ритуальным словесному набору и знал ему истинную цену, он ловил себя на том, что приветствие управляющего порой доставляет ему, Крассу, определенное удовольствие.

Вольноотпущенник-еллин был мудрым человеком и считал благословенного чистым ребёнком, которому вовсе ни к чему углубляться своим высочайшим существом в вонь и грязь внутрихозяйственных мелочей. Патриций рожден патрицием и должен оставаться патрицием. Ну, может ещё некоторые плебеи… Не все! Ни в коем случае! Достойны быть где-то рядом с хозяином.

Магистраты должны быть магистратами, граждане Рима — гражданами Рима, горожанин — горожанином, рабы — рабами.

Государство существует для благословенного.

Рабы — для того, чтобы он их ненавидел.

Омеги — для того, чтобы Красс их любил.

Горожане — чтобы размножаться и дарить Великому Риму новых подданных.

Победы — для того, чтобы Красс стал победителем.

Поражения — для того, чтобы означать начало будущих побед.

Всё просто. Остальное — от демонов.

И ещё. Красс должен знать, что делается в его обширном хозяйстве, а как делается — тем занимается управляющий. Благословенный должен утверждать то, что управляющий приносит ему на утверждение, и не утверждать то, что, с точки зрения управляющего, утверждению не подлежит. В этом — трудность и мудрость хорошего управителя.