Книга Там, где нас нет, страница 617 – Альвин Де Лорени

Лисбет, подняв голову и глядя на меня полными слёз глазами неотрывно смотрел на моё безглазое (под очками) лицо. Божественная музыка Хачатуряна заставила разжать крепкую хватку Рахманинова на сознании омеги и целителю полегчало. Лизелот, слышавший всё, в том числе и музыку, судорожно вдохнул вдруг ставший тяжёлым воздух — он почти не дышал всё то время пока великий композитор делился с нами своим произведением.

Лисбет, хлюпнув полным носом, уткнулся мне в колени, смочив их слезами, дыша ртом, прошептал:

— Что с ними стало Ваша Светлость?

— С ними?.. Едва рассвело и стражник зашёл в каземат за Фрином и тот по просьбе Спартака сел обнажённый на скамье, привлекая внимание вошедшего, гладиатор разбил об его башку сослуживший последнюю службу кувшин. Затем оба, похватав в кухне тяжёлые вертелы и ножи и, открыв соседние казематы, освободили гладиаторов, отомкнули рабский барак, разгромили оружейку и в предрассветных сумерках толпой около шестидесяти человек смогли вырваться из Вечного города…

Эта маленькая группа направилась к вулкану Тоба, а на пути туда захватила несколько повозок с гладиаторским оружием, тут же пущенным в дело. Им удалось отбить нападение отряда, посланного против них, и завладеть достаточным количеством воинского снаряжения. Обосновались в кратере вулкана, начали совершать оттуда набеги на виллы богатых римлян, захватывать продовольствие. Слух о восставших рабах распространялся по метрополии как пожар, к ним бежали рабы из ближайших имений. На территориях, прилегающих к Тобе, жило множество людей, ненавидевших Рим — в сельской местности рабов было не меньше чем в городах. Спартаку удалось сформировать целую армию, которую он постарался сделать организованной военной силой. Первое время повстанцам катастрофически не хватало оружия — деревянные копья калили на огне, которыми, можно было причинять врагу вред не хуже, чем железом, а щиты были из прутьев, покрытых корой. Восставшие обтягивали самодельные щиты кожей свежезабитого скота, перековывали на оружие цепи рабов, вырвавшихся из эргастулов.

Бежали к нему и омеги с детьми, особой ненавистью у которых пользовались так называемые патеры, альфы-рабы, по указанию хозяев специально бравшие омег в истинные с тем, чтобы потом этих омег, становившихся фертильными после обретения истинного, оплодотворяли другие альфы с целью получения потомственных рабов, считавшихся более лояльными к своим хозяевам.

И везде со Спартаком был Фрин…

И вот число восставших достигло такого количества, а чаша терпения их настолько переполнилась, что Спартак просто не мог не повести их на Рим, чтобы уничтожить гадину. А Сенат поручил Крассу расправиться с презренным быдлом.

Возглавив армию, Красс перегородил восставшим путь к Вечному городу, так что войско рабов оказалось зажато между рекой и глубоким оврагом. Повстанцы не выдержали натиска римлян и начали отступать. Тогда Спартак, собрав самых отчаянных, возглавил кавалерийскую атаку в тыл врага, чтобы убить Красса и таким образом переломить ход битвы. Ни вражеское оружие, ни раны не могли его остановить, и всё же к Крассу он не пробился и только убил двух столкнувшихся с ним центурионов. Спартак был ранен в бедро дротиком: опустившись на колено и выставив вперёд щит, он отбивался от нападавших, пока не пал вместе с соратниками бросившимися с ним в атаку. Тело его так и не нашли.