Книга Головы с плеч, страница 174 – Зои Хана Микута

Я не знаю, что об этом думать. Я не знаю, кто я теперь.

Они действительно верят в то, что я ее столкнула. Разумеется, они не могли подумать иначе – мне кажется, так даже лучше, чем если бы они решили, что она сама бросилась вниз. Теперь Иль-Хён говорит, что мне надо посидеть под замком несколько дней, чтобы они успокоились.

Я бы сказала, что это ее прощальный дар мне: репутация кровожадной убийцы. Неплохое начало царствования. Может быть, это был не только прощальный дар, но и первый.

Но нет. Это тоже не совсем верно. Сначала, конечно, да… прежде всего Делкорта подарила мне меня.

Я, наверное, горюю по ней. Но это странно. Ведь она, в конце концов, оказалась права. Она все еще со мной, в каком-то смысле.

Она была права и насчет Книги. Держать ее в тайне, хранить знание об этой страшной магии в нашей семье – это нечто вроде искупления грехов. Наверное, я так должна думать. Я оставила ее там, на ковре в кабинете, где мы читали ее. Пусть она затеряется среди других книг и всякого хлама. Потому что, несмотря на покаяние и искупление, мне все еще хочется покарать его. Она не знала, почему король Мин Титус Ккуль не сжег книгу сразу. Возможно, потому, что надеялся извлечь из ее страниц спасительное заклинание; а может быть, ему тяжело было смотреть на то, как горит его творение. Но я сильно отличаюсь от нее. Я свободна. Никто не может диктовать мне, что делать. Он понимал, что Книга убивает его, но не хотел уничтожать свидетельство своего успеха. Я не намерена скармливать его отвратительную магию такому чистому божеству, как Пламя. Пусть Книга сгниет и рассыплется в прах где-нибудь в темном углу; я не буду показывать ее своему наследнику. Пусть Книга, а с ней и магия Мин Титуса Ккуля, превратятся в ничто.

Икка замолчала, и Каро приставила кинжал к ее горлу. Острие разрезало кожу, выступила кровь. Совсем немного.

– Назад, – прорычала она.

Икка состроила злобную гримасу.

– Боги. Что ты…

– Вернись назад, Алиса.

– Куда, Кролик? – прошипела Икка.

– К тому месту, которое ты пропустила. Ты никогда не умела врать.

Икка вообще-то так не считала, но ей не хотелось сейчас начинать спор; кроме того, она была совершенно уверена в том, что это ничем хорошим не кончится. Каро скажет, что она хорошо знает Икку, поэтому видит, когда та лжет, – а она действительно лгала. На что Икке, естественно, придется ответить, что Каро ничего о ней не знает. И это тоже будет ложью.

– Ладно, – Икка сглотнула, чувствуя прикосновение лезвия к горлу. – Убери нож, не то порежешься.

Кэресел положила левую руку на затылок Икки и наклонилась к ней. Ее губы раздвинулись в ухмылке.

– О, но тебе же этого хочется.

– Даже не передать, как хочется. Но я предпочла бы сама перерезать тебе горло.

– Скажи, а что еще ты хотела бы со мной сделать, Алиса? Уверена, ты постоянно думала обо мне в постели с Чеширом. Трудно не думать о бывших возлюбленных, даже когда твой нынешний любовник такой хорошенький. – Каро замурлыкала. Она была так близко, что Икка кожей чувствовала вибрацию. – Нелегко меня заменить, а?

– Это что, ревность? – рассмеялась Икка. – Даже твой нарциссизм не мешает тебе ревновать?

– Ревность? Ха-ха. С чего бы мне ревновать, дорогуша? Сейчас ты принадлежишь мне, целиком и полностью.

– Даже мой мизинец не принадлежит тебе.