Книга Головы с плеч, страница 175 – Зои Хана Микута

– Я всегда могу отрезать то, что мне нужно.

– Тогда отрежь. Ты просто невыносима, сучка.

Их лица были совсем рядом, в нескольких дюймах друг от друга. Кровь стекала по ключице Икки; она почувствовала, как из уголка рта капнула бесполезная магия. Нож Каро по-прежнему был приставлен к горлу Икки, и Икка заметила в черных глазах ведьмы-вороны блеск собственной серебряной магии.

Выражение лица Каро слегка изменилось, как будто в мозгу у нее возникла некая новая мысль, и Икка поняла, что именно сейчас произойдет, еще прежде, чем Каро наклонилась. Кэресел всегда делала то, что хотела, – причем в тот же миг, когда у нее возникало желание это сделать.

Икка ожидала, что она проведет кончиком языка по каплям серебряной магии. Но она не ожидала поцелуя, легкого поцелуя… А потом, мгновение спустя, Каро убрала нож и отстранилась, чтобы стереть серебристую жидкость, оставшуюся у нее на губах.

– Какого дьявола, что это было? – пробормотала Икка, опешившая от неожиданности.

Каро с задумчивым видом поскребла ногтем губу.

– Я хотела узнать, почувствую ли при этом что-нибудь.

– Ну и как? – раздраженно буркнула Икка и немедленно пожалела об этом. Вопрос подразумевал, что ее интересует мнение Каро… Икка поняла, что в глубине души действительно хочет получить ответ, и разозлилась на себя.

– Ничего, вообще ничего.

– Лжешь, Кролик.

Она не знала, зачем сказала это. Каро, как всегда, легкомысленно улыбалась.

– Если хочешь, чтобы я сделала это снова, тебе нужно только попросить. Очень-очень убедительно.

– Не хочу. И не буду.

– Тогда читай, читай то, что пропустила.

– Ну хорошо.

…я не буду показывать ее своему наследнику. Пусть Книга, а с ней и магия Мин Титуса Ккуля, превратятся в ничто.

Я обнаружила, что тело сохранило привычку записывать свои мысли. Но мне это занятие не нравится. Думаю, с этим надо покончить и держать все в памяти. Пусть эта последняя дневниковая запись станет нашим прощанием. Я буду скучать по ней не меньше, чем по Делкорте.

사랑해. 사랑해^[46].

– По ней, – рассеянно произнесла Каро.

Подняв голову, Икка увидела, что она смотрит в стену.

– Что это еще за «она»? – продолжала Каро.

Интересно. Икка снова взглянула на строчки, написанные от руки. У них был одинаковый почерк. Одинаковые руки… как это странно… и восхитительно…

Икка тряхнула головой, якобы для того, чтобы убрать волосы с глаз, откинулась назад и мысленно приказала своим Святым лезть на башню дворца.

Они превратили Петру в свою игровую площадку, заставили горожан трястись от страха и рассеяли миф о неприступной крепости. Те, кто останется в живых, не рискнут в дальнейшем вести себя так легкомысленно. Они займутся магией, они поймут, что боль – это вполне приемлемая плата за могущество. А теперь настал момент сокрушить последнее препятствие, последнюю иллюзию – Верховную Жрицу Исанхана.

– Разве это не очевидно?

Икка была в экстазе. Сидя здесь, привязанная к креслу, рядом с женщиной, которую она ненавидела больше всего на свете, Иккадора нашла новое божество. Истину. А может быть, это прекрасное, прекрасное Правосудие.

– Хэтти Новембер Ккуль.

Год 0094, Зимний Сезон

В живых остается 976 Святых

Кэресел собрала дневники.

– Что? – Икка смеялась своим отвратительным колючим смехом. – Ты что делаешь?

– Мы закончили.

Темная ведьма не видела лица Каро, оно было скрыто за завесой желтых волос.