Книга Головы с плеч, страница 181 – Зои Хана Микута

Каро невольно залюбовалась этим зрелищем – но только после того, как она стиснула пальцами шею Икки, после того, как нахалка потеряла сознание и опустилась на пол ванной. Залюбовалась алой линией, пересекавшей ладонь Икки, разжатыми пальцами на фоне блестящих острых кусочков зеркала и растекающейся темной лужи.

Кэресел перевязала рану Икки полотенцем и отволокла бесчувственную темную ведьму вниз, в темницу. Поместила ее в камеру напротив Чешира – пусть любуется.

– Веди себя тихо, придурок, – велела она.

– А вы куда же от нас уходите, мисс Рэббит? – проворковал Чешир, когда она направилась к лестнице. Его голос был спокойным, даже ласковым, как будто она не видела его всего несколько часов назад бьющимся в истерике, буквально с пеной у рта. По спине у Кэресел пробежал холодок, она напомнила себе о том, что ей не нравится общаться с психами (не считая красивых девушек), и взлетела вверх по ступеням.

Каро задержалась в холле, в начале коридора, который вел в чайную комнату. Обняв себя, она заглянула в павильон, осмотрела длинные пустые столы; потом ее взгляд устремился к открытым дверям, за которыми находился внутренний двор. Стволы деревьев напомнили ей длинные зубы в черной разверстой пасти. Этот нетронутый, безлюдный уголок леса, сердце Петры… здесь можно было сидеть часами и не увидеть ни одной живой души. Хотя Каро чувствовала, что Хэтти в алом платье, залитом магией, находится где-то совсем рядом. Эта картина заставила Кэресел почувствовать себя очень одинокой, по-настоящему одинокой.

Неужели это правда, неужели она навсегда останется чужой среди этих людей и последним человеком, которого она знала по-настоящему, была Икка?

Стоя в дверях чайной комнаты и глядя в темноту, туда, где Хэтти занималась чем-то таким жестоким, таинственным и Божественным, наша героиня испытала те же чувства, что в тот день, когда она впервые очутилась у края Леса. Страх и желание узнать, что таится внутри. Они переплетались, смешивались…

– Ой, ненавижу размышлять, – раздраженно воскликнула Каро, уставившись в стену. – Брось это, Кэресел.

Она некоторое время топталась на пороге, хрустя пальцами и злясь на себя саму.

– С другой стороны, если я спрошу Хэтти, то докажу, что Заика Сикл ничуть на меня не повлияла. Что я по-прежнему в состоянии задавать вопросы, которые хочу задать. Пусть даже в последнее время мне просто не хочется выяснять какие-то темные сокровенные тайны других людей. Я знаю, что все дело во мне, знаю. Так зачем делать то, что мне не хочется делать? Темные тайны – прилипчивая вещь; избавиться от них невозможно. Нет, ну на самом деле, спросить, узнать что-то такое тайное насчет онни, это будет… я почувствую… это будет так… да пропади все пропадом! Ты же на самом деле не хочешь ни о чем спрашивать у нее, а, Кэресел? Ты боишься того, что она тебе может рассказать! Но я уверена, что мы никогда не… о, чтоб тебя, Иккадора.

Склонный к философским размышлениям рассказчик спрашивает себя: следует ли всем нам жить в этом постоянном страхе? В один прекрасный день каждый из нас может обнаружить, что другие люди совершенно реальны, что они полностью отличаются от нас самих и, как следствие, полностью неуязвимы. После того, как эта реальность, эта фундаментальная разница будет доказана, человек поймет: другим нет дела до того, чего он от них хочет.