Книга Головы с плеч, страница 200 – Зои Хана Микута

А может быть, превращение только начиналось. Может быть, завтра утром ей предстояло обнаружить, что ее тело изменилось и разум угас.

Но сейчас…

Сейчас у нее появилась возможность попробовать нечто новое.

Повернув голову, она почувствовала прикосновение каменной плиты к виску и увидела Кэресел – великолепную Кэресел Рэббит – которая стояла над темной ведьмой в тени своих трепещущих крыльев. Она подумала об убогой жизни, которую вела Иккадора до тех пор, пока самонадеянность и высокомерие не толкнули ее на преступление, не заставили воплощать в жизнь чертовски непродуманный, сырой план, не подсказали ей впустить к себе в голову дюжину Святых. Она вела себя как ребенок, получивший мощное оружие, и Хэтти было жалко на нее смотреть. Хэтти презирала эти отчаянные попытки доказать свое превосходство. А для Хэтти подобные эмоции были совершенно нехарактерны.

Что ж, Иккадора просто не могла вести себя иначе; она была той, кого сделала из юной неопытной девушки Страна Чудес.

И Хэтти теперь тоже вела себя как настоящая Хэтти.

Та Хэтти, которую Иккадора безуспешно попыталась уничтожить; та, которую темная ведьма с помощью Книги Святых превратила в нечто поистине устрашающее.

– Суд окончен, – произнесла Хэтти, приподнявшись на локтях.

Иккадора грубо расхохоталась.

– Как бы не так, мать твою!

Слабый свет, струившийся в окна, потускнел и погас. Тьма обрушилась на трех женщин, и Хэтти ослепла бы, если бы смотрела только своими глазами, если бы на глазах у Кэресел не выступила ярко-синяя магия. И поэтому Хэтти все видела, видела, как Кэресел угрожающе подняла крылья, и когда она заговорила, Хэтти не поняла, действительно ли слова слетают у ведьмы-вороны с языка или голос Кэресел звучит у нее в мозгу.

– Голову ей с плеч, онни?

Она произнесла эту фразу без обычного восторга, без радостного возбуждения, типичного для прежней Кэресел. Она говорила вполголоса, как сомнамбула. Хэтти подчинила ее могущество себе, чтобы усилить его, чтобы сделать его более Божественным, и поэтому… поэтому оно душило Кэресел, подавляло ее личность, и вскоре ей предстояло исчезнуть, стать никем. От нее должна была остаться только магия.

Итак, Червонная Королева была занята своим любимым делом – она создавала Святых.

Такой способ создания Святых нравился ей намного больше прежнего. Ей даже не нужно было портить свой ханбок.

– Да, Кэресел, – прошептала Хэтти, обращаясь к темноте. – Голову ей с плеч.

И Икка услышала это. И Икка решила, что Хэтти за это заплатит.

И поэтому в прекрасной Тьме, в которую она погрузила их всех, она изогнула спину, приподнялась над каменной плитой, и когда Каро собралась разорвать ей горло своими кошмарными когтями, она приказала теням проглотить их.

Икка никогда прежде не приводила столько людей в это темное место, которое, возможно, на самом деле было утробой ее бога. Но она почувствовала, что ей это удалось, почувствовала, что Каро, и Хэтти, и половину церкви утащило вместе с ней; и все это с грохотом обрушилось где-то в странном несуществующем мире; и боль, пронзившая ее тело, была сияющим, живым существом.

Икка закашлялась, ощутила жжение магии на губах и вкус крови во рту, но Каро больше не придавливала ее к полу, поэтому она решила исследовать Тьму. Она видела только то, к чему прикасалась, поверхность, по которой ползла, – большой обломок каменного алтаря с острыми, зазубренными краями. За краем плиты разверзлась пропасть. Откуда-то сверху, с большой высоты, раздавалось хлопанье крыльев.