Книга Головы с плеч, страница 76 – Зои Хана Микута

Икка отмахнулась от Кая, потом окинула его знакомым мрачным взглядом.

– Иди, наблюдай за происходящим из этого иного измерения, или как его там, которое тебе так нравится и где прячутся только трусы. А когда я закончу, можешь даже выбрать из толпы какого-нибудь перепуганного аристократа, чтобы его утешить.

Так.

Разумеется, он именно это и имел в виду: что Икке следует уходить. У Икки имеется тело, которое может умереть. А у Кая – нет. Кай хотел остаться в зале, спрятаться в люстре и смотреть, и чувствовать, как магия королевы последует за ним даже в «иное измерение»; он знал, что так оно и будет.

– До свидания, – произнес он, чувствуя покалывание магии в горле.

А потом он начал растворяться, тускнеть, и Кэресел в восторге глазела на него до тех пор, пока было на что глазеть, а Икка игнорировала его до тех пор, пока было что игнорировать. Наконец от него остался только голос у ее уха.

– Сегодня ты умрешь.

Каро наклонилась к Икке.

– Ты это тоже слышала, да?

Икка вместо ответа закатила глаза – и при этом увидела Кая, который спрятался среди жара свечей, горевших в люстре. Оттуда ему было лучше видно, что происходит в зале.

Он наблюдал за королевой, которая поднялась и, сложив перед собой руки, приветствовала собравшихся коротким поклоном. Он видел, как они с королем склонили друг к другу головы, пока придворные принялись наливать себе чай и выбирать угощение, безмолвно благодаря своих избранных богов.

Ему была хорошо видна чашка королевы, округлая тень, которую ее край отбрасывал в фарфоровые глубины.

Он видел, как Икка тряхнула рукавом – едва заметное, ничего не значащее движение. Видел первую каплю розового эликсира, которая беззвучно выкатилась из спрятанного флакона, потекла по белому мизинцу.

А потом капля того же цвета, что и розы, из которых он изготовил зелье – разумеется, Икка настояла на том, чтобы розы были белые, чтобы поиздеваться над Белой Королевой, над Двором Отбросов, над всем этим, – стекла по ногтю, стала крупнее, еще крупнее, отделилась от пальца и полетела на пол.

Полетела к тонкой тени от ножки стула Икки и исчезла.

А по поверхности чая в чашке королевы побежала рябь.

Во имя преисподней. Так или иначе, сейчас начнется кровавая баня, верно?

Чешир улыбнулся. Он был уверен в том, что его зубы поблескивают в свете свечей.

Год 0094, Зимний Сезон

В живых остается 1001 Святой

– Кто это рядом с Кэресел, Новембер?

– Это Иккадора Алиса Сикл, дорогой. – Хэтти даже не подняла взгляда. – Они испытывают взаимную симпатию, но считают, что друг друга недостойны.

Как обычно в присутствии посторонних, Иль-Хён сидел совсем рядом с ней, чтобы слышать ее слова, в то время как остальные считали, что она хранит молчание. От него пахло корицей. И сквозь этот аромат, конечно, пробивался запах его крови.

Хэтти разломила пополам хваджон^[30], поданный Иль-Хёном, разорвав при этом пурпурный цветок, которым было украшено пирожное, и ее пальцы застыли. Может быть, это ей тоже не стоит есть.

Тем лучше. Вуаль, свисавшая с ее носа, слегка касалась губ. Под вуалью Хэтти чувствовала себя надежно укрытой от посторонних взглядов; так ей было уютнее.

– Правда? – спросил Иль-Хён. Милый мальчик.

– Да.

– Ты ее помнишь? – поинтересовался Иль-Хён; из них двоих он всегда был самым любопытным. Он имел в виду, помнит ли она, как убирала ауру смерти с души Икки. Было очевидно, что ведьма прежде была Бармаглотом, но получила прощение. У них действительно было нечто такое зловещее во внешности, в отличие от аристократов Двора Тиа.