Книга Ночь упырей, страница 180 – Анастасия Андрианова

Ловушка, это всё, определённо, банальная ловушка, выстроенная на его незаживающих ранах. Нельзя в неё попадаться, это слишком глупо. Гнилые болота намеренно сводят его с ума.

Но осознание этого вовсе не помогало. Сопротивляться видениям было выше его сил.

Торговый центр уже совсем близко. Его густой низкий гул отдавался вибрацией в груди. Провода и трубы искрили бело-голубыми всполохами, и казалось, что тучи над ним вздрагивают от напряжения и раздирающей воздух силы.

Тела снова лежали вперемешку с битыми бутылками. Некоторые бутылки были истолчены в стеклянное крошево, но большинство торчали острыми кривыми осколками. Как та, которая много лет назад отметила лицо Смородника, чудом пощадив его глаз.

Что-то изменилось в самих телах. По образам словно пробежали помехи, видение мигнуло, дёрнулось, и теперь у всех мертвецов были волнистые каштановые волосы. Смородник остановился, прекрасно понимая, что не стоит этого делать. Опустил глаза.

Мавна.

Везде она.

Бледная, неживая. С порванной шеей. С вывороченными внутренностями. Обезображенная так, что можно было узнать только обрывки кардигана с вышивкой.

Он подавил рвотный позыв. Сердце на мгновение замерло, будто отказывалось качать искрящую густую кровь, пока лёгкие вдыхают отравленный воздух проклятого болотного города.

Смородник вновь побежал. По телам двойников Мавны. По телам своих родных. По телам, в точности повторяющим его самого.

Недалеко от дверей центра он оступился и упал на колено. Тут же ногу резанула боль. Смородник вскочил, вытащил из себя осколок бутылки и побежал, хромая, дальше. В разрез штанины хлынул ледяной воздух, материал костюма тут же окрасился кровью. В ней вспыхнуло несколько мелких искорок.

Искра под болотами. Звучит как ничего хорошего. Нужно ускоряться.

В голове стучало, перед глазами всё покачивалось. Кровь будто окончательно застыла в венах, воздух проходил через фильтры респиратора с ощутимым трудом: приходилось вдыхать глубже, но этого не хватало. Будто ему отвели ограниченное время, чтобы завершить здесь свои дела, и оно стремительно подходило к концу.

Смородник ударил двери ногой, метясь посередине, между стеклянных створок. Они не поддались, только чуть шатнулись. Он ругнулся и ударил снова.

Нога, в которую попало стекло, отозвалась неожиданно острой болью от удара. Он колотил в двери ещё пару минут: кулаками, пятками и наваливаясь плечом, – но без толку. Стекло даже не разбивалось, как он ни старался. Ни единой трещины. Зато с каждым ударом по телу пробегала вибрация, похожая на электрический разряд, который только отнимал силы, он проходил по костям выматывающей, тягучей волной, отдавался в позвоночнике и гудел в голове.

Смородник быстро устал. Развернувшись, он привалился спиной к закрытым дверям.

– Не узнаю себя, – тихо рыкнул он. От слов маска запотела ещё сильнее.

И в самом деле – чёртовы болота вытягивали из него силы. Хотелось есть, пить, спать, но сильнее всего – курить. Голову заполняло туманом, сколько он ни пытался сосредоточиться, а мысли тоже будто утекали. Вместо них сгущались обрывки мрачных образов: кровь, трупы, мухи, перевёрнутые фургоны, битое стекло, силуэты упырей…

Смородник попытался вспомнить, ради чего он стремился сюда попасть. Ничего не получилось.

Что, Темень раздери, он должен сейчас сделать?