Книга Кровавое забытье, страница 3 – Вела Рот

Она знала это, когда шла сюда. Была ли она трусихой? Или она все же получит свою месть?

Она нащупала веретено и повернула его дрожащей рукой. Казалось, все ночное небо завертелось вокруг нее. Она устояла перед волной головокружения и позволила странной силе течь через ее мистические чувства. Как только ей показалось, что она поняла ее природу, она изменилась.

Наконец, она повернула веретено в обратную сторону. Она стояла там долгие мгновения, вращая и вращая его против солнца. Казалось, ей самой нужно было стать бессмертной, чтобы хватило времени на распутывание всех слоев заклинаний, которые Гесперины наложили, чтобы охранять своего спящего собрата.

Затем с шелестом розы раздвинулись, открывая ступени к двери усадьбы. Она осторожно шагнула вперед.

И прошла сквозь барьер, будто он сам позволил ей войти во владения Гесперина.

Действительно ли она разобрала заклинание? Или оно пропустило ее по своим причинам?

— Сделай худшее, на что способен, Гесперин. — Селандин поднялась по ступеням и толкнула входную дверь.

Она осмотрела яркий вестибюль, проверяя пространство своими чувствами. Магических ловушек не ощущалось, но и Гесперина тоже.

Приглушало ли его присутствие забытье? Она надеялась, что это так. Если он умер, прежде чем она смогла бы им воспользоваться, она была бы в ярости.

Она двинулась дальше. Заклинательные огни светились в каждом светильнике. Их яркий блеск больше напоминал звезды, чем творения смертных магов. Еще одна Гесперинская магия.

Она шла по толстым коврам под высокими сводчатыми арками. С каждым шагом она чувствовала себя все более одинокой.

Никаких храмовых старух, следящих, как ястребы. Никаких учеников, выискивающих проступки ради собственного продвижения. Никаких указов, спущенных мужчинами из Ордена Антроса, которые управляли женщинами даже в их собственных местах поклонения.

Селандин остановилась и сорвала вуаль. Теплый летний воздух коснулся ее щек и высушил слезы.

Она распустила волосы, вынула их из узла, встряхнула головой и позволила темно-каштановым волнам рассыпаться вокруг. Прялка с грохотом упала на пол, когда она сбросила саван и скинула жесткие, тонкие туфли. Она сняла все следы храма, пока на ней не осталась только длинная туника и нижнее белье.

Она стояла, тяжело дыша, и поняла, что оказалась в большом зале. Без вуали она могла разглядеть каждую деталь. Богатые сервировки стола были немодны уже сто лет, но в свои лучшие дни это место было дворцом. Блюда все еще были полны наполовину съеденного пира, сохраненного под заклинаниями. Стулья были отодвинуты, точно так, как их оставили гости в ночь рокового летнего банкета, когда на это место обрушилось проклятие.

Спеши, сказал голос мести в ее голове. Но тоска вела ее к возвышению и золотому креслу за главным столом. Она скользнула на трон и оглядела величественный зал.

Когда-то она правила своим миром с такого же места.

У кресла лежала забытая лютня. Вспоминая времена, когда ее жизнь была наполнена танцами, а не погребальными обрядами, она провела пальцами по струнам.

Селандин поморщилась. Инструмент давно расстроился. Она покачала головой и вышла, по пути подхватив кудель и веретено. Прежняя жизнь канула в лету. Вернуть ее было невозможно.

Но если уж ей не суждено ее вернуть, то пусть никто не сможет ею насладиться. Особенно те, кто ее у нее украл.