Книга Кровавая дань, страница 19 – Вела Рот

Он посмотрел на нее с недоумением.

— Она была вполне реальна, когда я посещал ее в прошлом году. У Империи заключен союз с Ортросом, и люди свободно путешествуют между ними для торговли и обучения.

— Значит, ты выбрал стать еретиком, чтобы… учиться?

— Не можешь представить, как я отказываюсь от души ради книг, да?

— Наверняка в твоей смертной жизни было что-то, ради чего стоило остаться.

— Мое время как человека научило меня, что сколько бы мы ни узнавали о разуме, он остается самой загадочной границей исследования. Нам, Гесперинам, понадобятся жизни, чтобы научиться исцелять такую сложную часть себя. Я хочу быть частью этих исследований. Разве тебе не кажется, что тебе понадобятся века, чтобы изучить все архитектурные стили мира?

Она отдернула руку.

Дэв провел пальцами по ее виску.

— Представь: учиться у самой Ясамин. Стать признанным архитектором, вызывающим восхищение.

Грудь Норы сжалась.

Он поддел пальцем непокорный локон, выбившийся из ее вуали.

— Ты могла бы проектировать и строить свои собственные памятники, которые простоят веками. Поколения студентов знали бы твое имя.

В тот момент она ненавидела Гесперинов больше, чем когда-либо.

Локон выскользнул, и Дэв провел прядью ее волос между пальцами.

— Представь: ты могла бы часами сидеть, обдумывая новый проект и чертя планы, без укоров и помех.

Бессмертие… сила… ничто из этого не искушало ее. Но это?

Какая же она дура, чтобы думать об отказе от души ради такой простой вещи.

— Представь… — начал он.

Она не вынесла больше слушать. Как-то она должна была заставить замолчать его обольстительный голос, прекратить эти слова, так точно направленные в ее сердце.

Он наклонился к ней, чтобы прошептать на ухо.

— Представь мужчину, который считает твою одержимость архитектурой одним из самых прекрасных качеств…

Она прервала его, прикрыв его предательский рот своим. Она держала его лицо в руках и наказывала его за его слова своим поцелуем.

Он наклонился к грубым движениям ее губ, его щетина царапала ее подбородок. Затем позволил ей войти — и она рухнула в этот поцелуй, вторгшись в его рот прежде, чем успела опомниться.

Их языки схлестнулись, и каждая клетка ее тела звенела от яростного танца. Его рот не знал пощады — обжигающий, жесткий, подавляющий. Клыки впились в нее. В ответ она стиснула его полную нижнюю губу зубами.

Его рука сомкнулась на ее талии, приковав к себе. Неумолимая ладонь охватила затылок, запрокидывая лицо вверх — и его поцелуй стал жестче.

Это не имело ничего общего с тем единственным чопорным поцелуем в ее жизни, который привел к катастрофе. Теперь у нее были куда большие проблемы.

Ее рука горела, но он сознательно избегал прикосновений к ноющему месту. Вместо этого его пальцы впились в ее ягодицы даже сквозь слои ткани. Она уперлась ладонями в его плечи, собираясь оттолкнуть… но вместо этого ее ногти вонзились в его кожу.

Когда он оторвался, она перевела дух.

— Нора, — сказал он хрипло. — Предложи мне свою шею снова… на этот раз на кровати.

Воздух, наполняющий ее легкие, вернул немного связных мыслей. Она поняла, что он именно там, где она хотела. Еще один глоток яда, и у него не будет сил держать ее так снова. Она толкнула его к кровати, предвосхищая любые переговоры новыми поцелуями.

Когда колени коснулись матраса, в его глазах блеснул триумф.