Книга Пламенная бунтарка ледяного дракона, страница 60 – Наталия Журавликова

— Я обещал быть честным, Кира, — решение вдруг далось мне просто, — поэтому скажу. Не считаю драторинок лучшей партией для себя. Они не могут любить, как сэлонимские женщины. По крайней мере, меня не могут. Много лет я был с сэлонимкой. И это было лучшим временем в моей жизни.

— И что с ней сталось?

Я увидел в глазах Киры жадное и ревнивое любопытство. Моя душа от этого глупо, по-мальчишески заликовала.

— Ты бросил ее, когда она родила полукровку?

Медленно помотав головой, ответил, глядя на нее в упор:

— Нет, это она убежала, когда ее настигла старость. Не захотела, чтобы я смотрел, как она угасает. Я ведь оставался…

— Молодым и красивым, — прошептала Кира.

— Спорно, но спасибо, — ухмыльнулся невесело, — но я нашел ее, чтобы доказать свою преданность.

— Что было дальше? — голос моей бунтарки дрожал, как у обычной романтичной девицы.

— Она просила отпустить ее и умерла. Я до последнего держал ее за руку, Кира. Так что доказывая, будто я бесчувственный ледяной гриб, не способный чувствовать, ты не права.

— В-вот как, — ее голос дрогнул, — я не знала.

— Об этом знают лишь мои друзья. Кайтон и Адела. Но я не вру тебе, Кира.

Она вгляделась в мое лицо, долго молчала. А потом выдохнула:

— Я верю.

— Тогда откровенность за откровенность, — предложил я, — после моего признания в самом личном неужели ты не скажешь правду о себе?

— А если я и правда полукровка, — тихо сказала Кира, — это что-то для тебя изменит?

Ответа я ждала с волнением.

При этом, и сама не очень понимала, зачем спросила и что хочу услышать.

Хотя… что тут непонятного?

Мое сердечко хотело знать, что Эйтону Гараирну все равно, кто я, благородная сэлонимка, которую он во мне заподозрил, или презренная полукровка.

Когда он поцеловал меня, возникло чувство, будто я этого ждала. Во мне горело пламя, а он его не погасил… нет. Сделал не разрушительным, а согревающим.

Я не желала, чтобы этот поцелуй прекращался, даже когда дыхания уже не хватало.

И его история любви с человеческой женщиной оказалась такой трогательной и прекрасной. Я ведь чуть не прослезилась!

А потом он как ни в чем ни бывало продолжил свой допрос!

Подумать только!

— Ты считаешь меня трусом? — спросил Эйтон неожиданно мягко.

К чему это сейчас?

Я просто помотала головой.

— Думаешь, в моем характере отказаться от женщины, к которой тянутся душа и тело, только потому что она не той расы?

— Но ты… — я осеклась. Это «ты» тоже вырвалось против воли, само собой, словно так и надо. А может и надо. Продолжила более уверенно.

— Мне показалось, ты хочешь, чтобы я была девицей королевских кровей и хватаешься за эту мысль.

— Ты совершенно права, — он кивнул и мое сердце ухнуло в черную дыру.

— Тебе это действительно показалось, — продолжил Эйтон, и мне его захотелось стукнуть.

— Наверное, ты еще совсем меня мало знаешь и не успела почувствовать, Кира. Я не из тех, кто следует мнению большинства. Риадора сама не хотела делать нашу связь достоянием общественности. А я, видя, как она переживает и тревожится, не настаивал на публичности.

Риадора. Красивое имя. И женщина, что его носила, наверняка тоже.

Что это кольнуло меня прямо в сердце?

Неужели я ревную мужчину, с которым мы едва знакомы и только-только поцеловались?

— Меня тянет к тебе, Кира. И попробуй сказать, что это не взаимно.