Книга Медвежий край, страница 159 – Дарья Кузнецова

Возле костра и вокруг людей равномерно растёкся многочисленный, но небогатый скарб, причудливо сочетавший в себе знакомые Антонине предметы, вроде чайников и котлов и неких одёжек или мешков из цветастого полотна, и причудливые вещицы, пошитые из шкур или сделанные из палок. Всё это несло на себе бесчисленные следы долгой службы в человеческих руках и производило впечатление обжитой, привычной неопрятности.

При появлении гостей женщины, внимательно рассмотрев их и удовлетворив своё любопытство, принялись хлопотать в стороне – оказалось, там стоял обыкновенный керосиновый примус.

Продолжился разговор на чукотском, который становился всё более вялым. Сидор слушал краем уха, но после рассказа об их приключениях и встрече с Пичвучьыном жители яранги стали обсуждать свои бытовые дела, оленей и охоту, а вскоре большинство разошлось спать. Одна из женщин увела старуху в полог – выгороженную внутри всё теми же шкурами конуру, напоминавшую гнездо, туда же ушёл мужчина постарше, а молодые устроились здесь же на шкурах, немного в стороне.

Антонина опять прикорнула на плече спутника, а тот обнял её, постаравшись устроить поудобнее. Березин ещё беспокоился, как будет кормить девушку, всё же местная кухня отличалась своеобразием, но варёное без соли мясо та приняла на удивление спокойно – наверное, от усталости. Впрочем, даже усталость не заставила её согласиться на юколу – сушёную рыбу, также несолёную.

За стенками шатра звучала ночная жизнь тундры – кричали птицы, то и дело проносились мимо звери, – и покров из шкур не ослаблял звуков, да ещё в яранге кто-то раскатисто, гулко храпел. Но ночь всё равно прошла спокойно. Обычно чуткий сон Антонины от усталости настолько окреп, что не разбудили даже поднявшиеся чуть свет, чтобы приготовить еду, женщины. И чистота шкур, на которых гости устроились, тоже волновала мало. А уж рука Сидора вместо подушки и его крепкие объятья и вовсе скорее радовали, чем смущали: спалось в них надёжно, сладко и совсем не холодно.

Утро принесло добрые вести: оказалось, семейство Эрыквына стояло недалеко от Ново-Мариинска. Не так близко, чтобы дойти за пару часов, но вполне можно было успеть до темноты. Насилу пробудившаяся, и то не до конца, Антонина немного повздыхала сокрушённо над всё тем же варёным, да ещё с добавленным жиром, мясом, тоскуя о доброй каше. Но в этот раз хозяйка расщедрилась и на соль, и на какие-то специи, и на толчёную бруснику в качестве соуса, так что оказалось неожиданно вкусно, пусть странно и непривычно. А что есть приходилось руками – оставалось положиться на крепкое здоровье жiвницы.

Погода тоже оказалась не чета вчерашней, синий небосвод покрывал белый крап облаков, словно неведомый художник стряхнул на лазурное полотнище акварельные капли с огромной кисти. Пламенеющая оттенками красного тундра, кое-где заплатанная серой материей скал и пёстрым ситцем ещё цветущих прогалин, ждала близкой осени.

Выбравшись из яранги на свежий воздух, Антонина ощутила то же облегчение, с каким вчера оказалась под немудрёным кровом. Прохладный утренний воздух пах горькой свежестью и влагой, а золотой круг выбравшегося из-за сопки солнца обещал тёплый день. Обманывал – намекнул ударивший в лицо порыв холодного ветра, и Бересклет надвинула берет поглубже.