Книга Медвежий край, страница 47 – Дарья Кузнецова

Пока из этой версии сильно выбивалась одна, но принципиально важная деталь: уж избавиться от остатков окорока Харина могла. Придумать столь необычный план, выбросить шприц и яд, но пожалеть кусок отравленного мяса? Даже надейся она избегнуть разоблачения, всё равно непонятно, для чего его сохранять? Да она могла вообще о нём не говорить! А что врала… Может, просто стыдилась признаться. Но выяснить подробности, конечно, стоило.

– Антонина, а вы не обратили внимания, среди книг покойного не было ли чего-то, где бы про этих бактерий могли написать? А в газетах такое бывает? Вроде у него лежали подшивки из Петропавловска.

– Детективы были, – припомнила та. – Ещё какая-то художественная литература. Словари вроде бы… А больше ничего не припоминаю. Наверное, нет, я бы заметила. А в газетах про такое не пишут, если только не случилось какого-то большого происшествия. Вот если бы много народу разом потравилось, тогда бы точно что-то напечатали. Вы думаете, Харина могла узнать что-то такое из газет?

– Не вижу других вариантов, если убийца – она.

А если не она, что казалось правдоподобным, то круг подозреваемых ещё только предстояло установить, и назавтра Сидор планировал поговорить с народом в городе, начиная от соседей и заканчивая немногочисленными местными извозчиками. Антонина, конечно, вызвалась помочь, это было куда интереснее вышивания, и вдогонку к посещению архива пообещала заглянуть и в библиотеку при школе, посмотреть, имеются ли там хоть какие-то газетные подборки и встречалось ли в них что-то про ботулизм. Предлагала и к Хариной заглянуть, полистать газеты там, если в библиотеке не найдётся, в чём она почти не сомневалась – не попадалось ей подобного в прошлые визиты, но Березин попросил пока с той не встречаться.

За этим разговором они вновь поднялись на сопку, немного забрали в сторону и оказались возле россыпи крупных камней. По дороге к стойбищу они их обошли, а сейчас Сидор направился прямо туда.

– Что мы хотим найти? – полюбопытствовала Антонина.

– Присядем отдохнуть.

– Но я вполне смогу дойти до города! – запротестовала девушка, прекрасно понимая, из-за кого он вознамерился сделать привал.

– Зачем? – Сидор глянул насмешливо.

– Зачем – что?

– Совершать подвиг. Мы не спешим.

И Антонина прекратила спорить, тем более отдохнуть действительно хотелось, и давно, но гордость и упрямство не позволяли попросить передышку.

Место оказалось замечательным. Сидор выбрал широкое углубление, закрытое с трёх сторон, в котором почти не дуло, достал из своей сумки плащ, свернул поплотнее и, уложив на камень, жестом пригласил спутницу садиться.

– А вы?

– Я и так могу.

Антонина с наслаждением вытянула гудящие ноги, а мужчина присел на камень рядом. Вряд ли устал, наверное решил не смущать девушку и не стоять у неё над душой.

– Как же надоел этот ветер, – вздохнула Бересклет. – Щёки горят, в ушах гудит… Невыносимо! Я думала, в Петрограде ветрено, но где уж там!

– Ветер – это хорошо, – задумчиво проговорил Сидор.

– Почему? – уточнила Антонина, вполне привычная уже к этой его манере.

Поначалу она боялась, что начальник вовсе умеет разговаривать только короткими, отрывистыми фразами. Позже стало ясно, что при необходимости он легко строит длинные предложения и держится совсем иначе, опять выдавая прекрасное образование и воспитание, и тогда Бересклет начало казаться, что односложные ответы – просто дань вежливости, когда неинтересен разговор или собеседник, и подобная манера начала вызывать неловкость. А потом Антонина постаралась убедить себя: Березин – взрослый и вполне решительный мужчина, который сумеет дать понять, если что-то его не устроит, и просто смирилась, что он – вот такой.