Книга Медвежий край, страница 48 – Дарья Кузнецова

Но резкий переход нормальной речи к сжатой манере, вот как сейчас, по-прежнему вызывал неприятные чувства.

– Гнус сдувает. На берегу его почти нет, а чуть вглубь – полно. Оленеводы, кто без сильных шаманов, способных отпугнуть насекомых, обычно к северу отходят, там мошки меньше.

– Ещё и гнус! – устало вздохнула Антонина, но ругаться не стала. Главное, сейчас этой дряни нет, а при необходимости решение найдётся. Справляются же здешние шаманы, и она справится.

Да и зачем думать о дурном, если именно сейчас всё хорошо? И тепло, и спокойно, и тихо.

Ветер не только сгонял мошкару, но незаметно растянул облака и выпустил на равнину солнечные лучи, под которыми Антонина даже сняла берет и расстегнула пальто.

Бересклет вдоволь нагляделась на тундру и уже рассмотрела, что бурый ковёр на земле пестрел множеством оттенков красного с вкраплением и белого, и жёлтого, и лилового, и всё это напоминало цветастое лоскутное одеяло, расстеленное отсюда до самого моря. Но сейчас, под солнечными лучами и высоким светлым куполом неба, тундра превратилась в драгоценные россыпи. Крошечные озерца, почти лужи, кое-где синели прозрачной лазурью, а в других местах – сверкали гранями бриллиантов чистой воды. Сопки, где-то увенчанные голыми камнями, стояли стражами над этим великолепием, а серое отсюда море с дымкой на горизонте составляло заколдованную границу, отделявшую волшебный уголок от всего прочего мира.

И как знать, не сюда ли купец из сказки добирался за аленьким цветочком? Вон их сколько, диковинней некуда!

Красиво. Удивительно, странно, непривычно красиво, и от красоты этой – такой стойкой, упрямой, расцветшей в столь суровых условиях, на холоде, под ударами ветра, – щемило в груди. Разноцветье ласкало взгляд, на него хотелось смотреть – и не выходило насмотреться.

– Сидор Кузьмич, а почему вы всё-таки сюда перебрались? – стряхнула оцепенение Антонина, но взгляда от равнины не оторвала.

– За тишиной, говорил же, – усмехнулся тот. – Слышите? Где такую в Петрограде найдёшь? Да вообще в наших краях.

– Это звучит странно, – призналась она. – За тишиной обычно на воды на месяц едут, а не через всю страну… Что-то случилось? У вас контузия?

– Не без этого, но не поэтому, – тихо засмеялся он.

– Простите, но я никак не наловчусь понимать вас с полуслова, – полушутя сказала Антонина. – Не могли бы вы пояснить?

– Контузии есть, и громкие звуки доставляют неудобства, но обе лёгкие и из-за них не стоило ехать в такую даль, вы правы, хватило бы спокойного уезда. Причина в другом.

– Простите, я больше не буду расспрашивать. – Бересклет наконец устыдилась своего чрезмерного любопытства, услышала явный намёк на нежелание обсуждать вопрос и поспешила сгладить неловкость: – Хотите перекусить?

– Не откажусь.

Неровные ломти местного серого ноздреватого хлеба с тонко порезанной солониной и сыром после прогулки на свежем воздухе показались изумительно вкусными, Антонина даже пожалела, что взяла так мало. А вприхлёбку с холодным чаем это блюдо вовсе претендовало на звание самого лучшего обеда за последний месяц. Чая у Сидора была большая фляга, он пах какими-то травами и ягодами, а ещё мужчина слегка сдобрил его чем-то горячительным, и сейчас это оказалось особенно кстати.

Ноги отдыхали, от еды, чая и отсутствия ветра было тепло так, что почти жарко, и Антонина подумала с оптимизмом, что всё не так плохо и с такой поддержкой она сумеет прожить здесь обозначенный условиями найма год, а может, даже два или три, и это позволит прекрасно помочь младшим сёстрам с получением образования или благополучным замужеством, как пожелают.