Книга Медвежий край, страница 60 – Дарья Кузнецова

– Остроумно! – отсмеявшись, похвалила Антонина. – Представляю, как местные священники на это реагируют! А злые духи? Как их… кэль-эт, так?

И всю дорогу до нужного дома они продолжали обсуждать суеверия коренного народа. Говорил, конечно, Сидор, а Антонина больше слушала и наблюдала за ним, лишний раз убеждаясь: когда надо, Березин умеет не цедить по слову, зря наговаривал на своё красноречие. И складно, и интересно, да и голос у него приятный – глубокий, низкий, тёплый какой-то, слушать и слушать.

Девушка никогда особо не интересовалась фольклором, равно как и религией, и хотя была крещёной, а в гимназии одним из предметов стояло богословие, но вытягивала она его только на «удовлетворительно», а с тех пор позабыла почти всё. Но здесь, на фоне бескрайней тундры, а особенно, наверное, посреди бесконечной суровой зимы, все эти россказни и страшилки приобретали совсем иной окрас, нежели в больших городах. И в воображении Антонины сейчас, как и в воображении местных, оживал весь этот дикий мир, наполненный кэль-эт и животными с человеческими чертами. Легко было представить статного воина-горностая в белых доспехах, подстрелившего на охоте мышь или даже еврашку – суслика. И мухоморный народ, конечно, смешил, но прекрасно мог прятаться под стлаником. А что уж говорить о более значительных, опасных духах! Может, одного из них они и встретили в тундре?

Зачарованная рассказом Сидора, явно любившего и эти края, и эти сказки, Антонина искренне расстроилась, когда они дошли до места, и пообещала себе при первом удачном случае расспросить Березина ещё. И как у них раньше речь не заходила о чём-то подобном! Костенкова про суеверия всякие болтала охотно, но у неё так проникновенно не выходило, да и говорила она о знакомом и привычном по народным сказкам.

Харина новому визиту полицейского исправника тоже не обрадовалась. С прошлой встречи она уже успокоилась и взяла себя в руки, но всё равно выглядела постаревшей и осунувшейся, да и преобразившаяся квартира Оленева добавляла мрачного уныния. Занавешенные полотном зеркала, остановленные стрелки ходиков, звенящая тишина… Было холодно, и даже сам воздух в комнатах, кажется, пах кладбищем.

Антонина поёжилась и невольно подалась ближе к спутнику, пока домработница вела их в гостиную.

– Надеюсь, вы ненадолго? Мне нужно готовиться к похоронам, – прохладно проговорила Харина.

– Это от вас зависит, Елена Антиповна, – отозвался Сидор, жестом предложил спутнице присесть и занял соседнее кресло только после того, как устроились обе женщины. – Зачем вы соврали?

– Не понимаю, о чём вы, – вроде бы уверенно отмахнулась та, но он заметил, как дрогнули губы и пальцы, нервически сжимавшие ткань простого тёмного платья.

– Понимаете, но коль вам угодно, сударыня, я поясню. У вас была связь с Оленевым и шаманом Кунлелю, и вы не предполагали, а точно знали, что последний приходил в тот вечер. Только вас такое положение вещей не устраивало, верно? Доступ к окороку у вас был, что проще – отравить любовника. За мужа заодно отомстить…

Харина, всё больше бледневшая с каждым словом, хотя это с самого начала казалось невозможным, на последнем предположении вскинулась.

– Нет! Воля ваша, верьте или нет, но я никого не убивала! А муж… Кабы он не умер, то меня бы до смерти забил! Я свечку Богородице в благодарность поставила, когда его отпели, через седмицу только опомнилась, глупость свою отмаливать пошла и сумела простить. И то, может, не до конца… Коли впрямь Георгий в том виноват, как болтают, я бы ему руки целовала!