Книга Медвежий край, страница 62 – Дарья Кузнецова

– Отчего же? – заинтересовался Сидор.

– Неловко сплетни повторять…

– Это не сплетни, это полезные сведения. К тому же обещаю, что всё останется между нами.

– Не в ладах они из-за Верочки Верховой. Косой к ней всё клинья подбивал, а какой мужик такое стерпит? Сам блудить – это завсегда, а жене – не смей. – В словах прозвучала явственная обида, и Сидор поспешил отвести внимание женщины в другую сторону.

– И давно они не в ладах?

– Да уж несколько лет. Вы не подумайте, там без рукоприкладства, и Верочка очень порядочная женщина, ничего такого! Но мужики вместе бы навряд ли сошлись, даже за-ради дармовой…

Её прервал трезвон дверного колокольчика, и Харина отправилась открывать.

– Думаете, она сейчас не врёт? – спросила Антонина

– Скорее всего, нет. Её вина белыми нитками шита, думаю…

Но тут он умолк, а через мгновение в комнату вернулась озадаченная Харина в сопровождении мальчишки лет семи. Вихрастый, взъерошенный, пылающе-рыжий, в великоватой рубахе с чужого плеча и стоптанных подвязанных сапогах, он выглядел бы оборванцем, кабы не бесенята в глазах и то обстоятельство, что одежда на нём была пусть и большеватой, но чистой. Запыхавшийся, он явно прибежал сюда сломя голову и сейчас отчаянно пытался отдышаться, и оттого говорил, глотая слова:

– Тёть врач, батька помирает! Батька… за священником, а мамка говорит – на кой ляд священник… Как одной детей поднимать! Велела врача!.. А батя говорит, чтобы не смел. Бабу он к себе не того… и чего баба понимает! А мамка говорит, что он дурень… перестрел ему лечила, а он чего делать не знал… Не, пострел! Прострел! И снова велела врача звать! А батька сказал, ежели врача позову замест священника, так выдерет, что вовек не забуду, – тараторил он. – Только я не хочу, чтобы батька помер! А там уж пусть порет. – Мальчик шмыгнул носом и утёр его рукавом.

– Что с отцом? – поднялась с места Антонина.

– Блевал! Горячий ещё… – Посыльный поскрёб затылок, но больше ничего припомнить не сумел. – Бредит! Али просто дурит… Три дня ужо.

– Как отца зовут? Фамилия? – вставил Сидор.

– Луховицкие мы, Артём Васильич батька, – сообщил малец и вновь шмыгнул носом. Он не плакал, но явно был очень взбудоражен и напуган, а нарыдаться раньше успел – нос выглядел распухшим.

– Пойдёмте, это один из приятелей Оленева, – предупредил Антонину начальник. – Вдруг он тогда был?

– Да, разумеется, идёмте!

– Спасибо за рассказ, Елена Антиповна. Я постараюсь со всем разобраться.

– Бог в помощь, господин исправник! – без особой охоты отозвалась та и с явным облегчением выпроводила всех пришельцев за дверь.

Жил пострадавший совсем недалеко, и по дороге Бересклет спешно перебирала в голове все способы, какими можно было помочь при ботулизме, и другие болезни, симптомы которых были схожи с перечисленными мальчишкой, и начинала помалу паниковать, потому что таких имелось великое множество.

На месте пришлось буквально пробиваться к отцу семейства: тот кричал, матерился, требовал убрать «бабу и ведьму» и дать ему помереть спокойно. В первый раз в заглянувшую Антонину из комнаты полетела кружка, на второй она сунуться не отважилась, разговаривала через дверь, пытаясь убедить недужного, слишком уж бойкого для такой тяжёлой болезни. Ушла бы давно, не выслушивая всё то, что мужик имел нужным сказать, но её остановили больные заплаканные глаза жены, в которых стояли мольба и отчаяние.