Книга Императрица без маски, страница 12 – Ли Ан

Простыни зашуршали — шёлк против шёлка ночной сорочки. Звук неожиданно громкий в ночной тишине.

— С каких пор мы нормальная семья? — его голос звучал устало.

Не просто устало — надломленно. Словно он нёс этот вопрос годами и только сейчас решился озвучить.

Я встала, накинула халат и подошла к нему. Босые ноги на холодном мраморе — ощущение отрезвляющее. Вблизи было видно — он не спал как минимум сутки. Круги под глазами темнее обычного, щетина — он даже не брился. Император Ледяной в таком виде? Что-то серьёзное.

Бессонница, тревожность, вероятно, панические атаки. Мальчик на грани нервного срыва. Видела такое сотни раз — момент, когда защитные механизмы дают сбой.

— Кошмары? — спросила я.

Он резко обернулся. Движение резкое, почти агрессивное — защитная реакция загнанного зверя.

— Откуда ты...

— Кайрон, я же сказала — я наблюдала. Ты не спишь нормально уже месяца три. После того инцидента с восточными послами.

Он отвернулся обратно к окну. Луна освещала его профиль — красивый и холодный, как античная статуя. Но статуи не дрожат от едва сдерживаемых эмоций.

— Они хотели, чтобы я отдал им провинцию Зеркальных озёр. Просто так. В обмен на мир.

Голос дрогнул на слове "просто". Для него это не просто земля — это часть наследия, часть идентичности.

— И ты отказался.

— Конечно, отказался! Это исконные земли империи!

Кулаки сжались так сильно, что костяшки побелели. Окно начало покрываться инеем — его магия реагировала на эмоции. Узоры расползались по стеклу, как живые.

— И теперь будет война, которую мы можем проиграть.

Тишина. В ней слышно только потрескивание льда на стекле. Красиво и страшно одновременно.

— Ты думаешь, я трус? — наконец спросил он.

Вопрос прозвучал как выдох. Как что-то, что он боялся спросить даже у себя.

О, мальчик. Если бы ты знал, как сильно ты сейчас напоминаешь моих клиентов. Потерянный, испуганный, отчаянно нуждающийся в понимании. Помню Сергея Михайловича — успешный бизнесмен, который точно так же стоял у окна моего кабинета и спрашивал, трус ли он, потому что боится банкротства.

— Я думаю, ты загнан в угол. С одной стороны — долг императора защищать земли. С другой — ответственность за жизни подданных. Классическая дилемма лидера.

Он повернулся ко мне. В лунном свете его глаза казались не серебряными, а серыми. Усталыми. Человеческими. Первый раз вижу его таким — без маски, без брони.

— Откуда ты это всё знаешь? Эта... проницательность? Ты словно видишь людей насквозь.

Сорок лет практики, дорогой. Но тебе это знать необязательно.

— Может, я всегда такой была. Просто никто не удосужился спросить.

Он шагнул ближе. Теперь между нами меньше метра. Чувствую тепло его тела — странно для того, кто управляет льдом.

— Что ты сказала сегодня... про мою мать...

Голос сломался на последнем слове. Не дрогнул — именно сломался. Как ломается лёд под тяжестью.

— Прости. Это было жестоко.

— Нет. Это была... правда. Она действительно предательница. Продала информацию врагам империи. Отец казнил её, когда мне было двенадцать.

Он отвернулся, но я успела увидеть его лицо. Боль такая острая, словно это случилось вчера, а не пятнадцать лет назад.

Травма привязанности. Предательство самого близкого человека в период формирования личности. Неудивительно, что он не способен доверять женщинам. Классический случай — формирование защитного механизма через отвержение.