Книга И тут я увидела чудовище, страница 121 – Екатерина Началова

Брат признал, что под его управлением наша жизнь будет насыщенной, но недолгой. Поэтому он отдал мне ведущую роль, а сам развлекается только в саду, только с осужденными. Я обязан отдавать ему любое время по требованию, все показываю, советуюсь, а взамен — веду. Кровавые свершения брата мне приходится брать на себя. Такова цена.

Мы хранили этот баланс почти два столетия.

Никогда не воспринимал слова отца всерьез. Брат в отношении чувств тем более циничен. Мы ладили далеко не во всем, но в нашей общей скептичности относительно «любви» вполне сходились. Я всегда предпочитал разум. Женщин я желал, но так, чтобы пробило стрелой... Это всегда было и оставалось для меня чушью, тем более с учетом моих личных особенностей. Любви не существует — есть только поэтичное название естественной тяги, определение химических процессов, созданных для размножения и воспитания потомства, которые включают в себя бессознательные рациональные мотивы. Выживание и размножение — вот и все реальные истоки «любви».

Я много раз напоминал себе об этом с тех пор как в первый раз увидел Клариссу. Тот момент я хорошо запомнил. Слишком хорошо.

До сих пор не понимаю, что произошло. Меня пригвоздило к месту, будто в ступни махом вбили стальные пруты. Все два часа, что я провел у нее в комнате, я не мог пошевелиться, меня вмуровало в пол рядом с ней. Тогда я ощутил это... Нет, не стрелу. У меня в груди росли и распускались розы. Нежные лепестки щекотали ребра. Острые шипы вонзались в мясо. Некоторое время я не мог дышать, потому что там, в легких, поселилось что-то другое, чуждое мне. Не могу сказать, что мне это понравилось. Нет, не понравилось, брату тем более. Нам пришлось серьезно поменять планы.

До Клариссы я был уверен, что не способен на чувства, никогда даже не помышлял о спутнице, детях... Но теперь не могу не думать. Я ведь проснулся в тот же день, когда она родилась. Знаю, не должен был проснуться, но открыл глаза, ожил и выполз из пещеры в тот самый день, когда она появилась. Когда узнал, вспомнил сказанное отцом и уже не смог выкинуть мысль о «единственной». Брата это раздражает. Он утверждает, что дата — лишь совпадение, избранность — романтические бредни для неразумных. Может он прав. Может я просто пожелал Клариссу сильнее обычного. Я старался не обманывать ее, не причинять боли, держал брата на расстоянии, как мог не подпускал его к ней, усыплял и обманывал, как умею. Признаю, что первым нарушил договор. Осознаю, что не может быть будущего с таким как я. Знаю...

Знаю! Выдрал бы его из своей головы, если бы знал как!!!

...

Я не хочу, чтобы Ри видела во мне — его.

Не хочу, чтобы она видела чудовище.

Брат в точности похож на меня и одновременно в точности не похож — он мое зеркальное отражение. Если у этого ублюдка есть сердце, его надо искать справа. Мы стоим друг напротив друга.

— Решил сразиться за нее? — брат поигрывает пальцами. — Со мной? Сам с собой?

Он не скрывает ехидной улыбки. Отзеркаливаю ее, прекрасно осознавая, что он — это тоже я. Я бился с ним бесчисленное множество раз — все безрезультатно. Наши силы бесконечны в воображении, повторять схватки нет смысла. Поэтому я отрицательно качаю головой.

— Нет. Я слушал тебя и...

Он перебивает.

— Понравилось?