Книга Пшеничная вдова, страница 153 – Данила Скит, Сумеречная грёза

Реборн отстегнул застежку не плече, решительным движением сняв с себя плащ, заструившийся вслед за хозяином – к Исбэль. Та опасливо сделала шаг назад, прежде чем на ее плечи опустился легкий шелк.

– Здесь холодно. Как вы ещё не заболели? – спросил Реборн строго, но удивительно тихо, аккурат над ее ухом, отчего строгость вовсе не воспринималась таковой, – Посмотрите на себя… как вы ужасно похудели…

Исбэль робко взялась за полы плаща и стала кутаться, а Реборн встал спиной к ветру, чтобы заслонить ее от холода. Рука его легла на ее талию, но он не решился прижать Исбэль к себе.

– Я думала, что вы умерли, – Исбэль подняла свои огромные заплаканные глаза и взглянула прямо на Реборна, печаль в них жгла нестерпимо. На гербе Блэквудов была изображена наковальня с мечом как символ их несгибаемого характера, и сейчас Реборн чувствовал, что лежит на наковальне, а по нему ударяет молот.

– Меня не так-то просто убить, – мягко ответил Реборн, глядя в ее глаза Исбэль, – Надеюсь, вы рады, что я жив?

Исбэль непонимающе хлопнула глазами и Реборну показалось, что она сомневается. Исбэль поджала губы и, не отрывая своего взгляда от его лица, кивнула, на этот раз уверенно. Что-то в тени звякнуло. Наверняка, это были цепи. Девушка вздрогнула и потянула на себя плащ так, будто хотела накинуть на голову и скрыться.

– Вижу, что вы многое осознали. Это ведь так, я надеюсь?

Рыжая голова с абсолютно распущенными волосами еще раз кивнула.

– И раскаиваетесь?

И снова согласие. О таком благоразумии Реборн мог только мечтать, и на этот раз верил, что Исбэль совершенно искренна.

– Тогда не будем вспоминать прошлое. А будущее… оно ведь в наших руках… Ведь так? – спросил Реборн у Исбэль, словно у ребенка.

– В наших, – тихо ответила Исбэль.

– Вы ужасно похудели. Вам нужно поесть. Не хочу, чтобы королева падала от каждого дуновения ветерка.

Исбэль отстранилась неохотно, ведь от Реборна исходил жар, а она ужасно замерзла… Но девушка сделала над собой усилие и снова кивнула. Она подошла к столу, села и начала есть. Сначала робко, запивая все остывшим с вечера чаем, а потом все сильнее и сильнее пихала в себя еду.

– Что вы делаете? – спросил Реборн, нашедший в себе силы за этим наблюдать какое-то время.

– Ем… – Исбэль подняла обескураженный взгляд, пытаясь понять, что именно она делает не так. Правая щека выпирала из-за сладкой булочки с маком, которая, казалось, тоже испугалась вопроса короля и никак не хотела отправляться в желудок, – Вы же приказали поесть…

– Не приказал, а посоветовал. Не обязательно делать это прямо сейчас, – совсем смягчился Реборн, поняв вдруг, что Исбэль сейчас слишком хрупкая, чтобы обращаться с ней как со взрослой, – Еда не первой свежести. Наверняка, она уже давно остыла.

Девушка с трудом протолкнула булку дальше по горлу и начала медленно вставать.

– Нет, вы ешьте, – остановил ее Реборн, поднял с пола второй стул, поставил с другой стороны стола и сел, – Если вам вкусно – ешьте. Понадобятся еще силы, чтобы спуститься вниз… Но не бойтесь, если вы упадете – я донесу вас на руках.

Откинувшись на холодный камень стены, Реборн смотрел, как Исбэль ест. Вытянутая по краю стола рука отбивала размеренный ритм костяшками пальцев, но продолжалось это недолго. Реборн убрал ее, подумав, что слишком уж это смахивает на привычку его отца. Он не знал, отметила ли ее Исбэль, но все же не хотел как-то напомнить о нем и тем самым напугать.