Книга Пшеничная вдова, страница 156 – Данила Скит, Сумеречная грёза

«Стеррва, стеррррва!»

Их нашел запыхавшийся гонец. Он вручил весть Эсмер прямо в руки – та просияла, письмо было за подписью ее отца, запечатанное фамильной печатью. Другое письмо он вручил жене лорда Лонгривера – Кастелиане. Ульрик с Киргофом знали, что король лично одобрил это еще с вечера, но после проведенной несколько лун назад беседы с начальником королевской стражи языки при королеве предпочли не распускать.

Эсмер нетерпеливо помялась на месте, раздумывая, сможет ли дотерпеть до своей комнаты, но все же плюхнулась обратно на мраморную лавку у фонтана и надломила твердый сургуч. Взгляд жадно поглощал строки, счастливая улыбка на ее лице застыла, словно на глиняной маске, а потом начала опадать. Когда Эсмер дочитала письмо, грудь ее уже взволнованно вздымалась, не способная сдержать горькие рыдания. Девушка расплакалась прямо при страже. Исбэль не могла ее утешить – помолвка с младшим сыном лорда Веласкеса была безвозвратно разорвана. Старый лорд уведомил ее отца лично, ведь Эсмер была уже не невинна, а, значит, не подходила для союза со столь знатным и богатым домом. Эсмер давилась слезами, разрывая на куски ядовитое письмо, а Исбэль до боли сжимала ее плечо. Благородная, воспитанная девушка, истинная леди, Эсмер теперь не сможет назваться невестой ни одного мужчины знатного рода. Даже будь она трижды красавицей…

Сзади послышался лязг латных рыцарей, но Исбэль не обратила на это внимания. С первого дня штурма рыцарей в замке было не сосчитать, будто это не замок, а казарма.

– Ваше Величество, пройдемте с нами, – послышался басистый голос Беккета над головой.

Исбэль оторвала внимание от Эсмер, бегло оглядев Глухое Ведро:

– Куда? В чем дело, Беккет?

– Его Величество приказало отвести вас к гроту.

– К гроту? – Исбэль будто разрывалась между двух огней, у нее даже закружилась голова. Эсмер вот-вот захлебнется слезами, а король посылает к ней рыцарей для неуместной дороги.

– Это может подождать, Беккет?

«Профффурсетка! Ни гррроша! Не дам! Не дам!»

– Никак нет, Ваше Величество… – невозмутимо ответил рыцарь, стойко игнорируя жадных птиц.

Исбэль скрыла лицо за ладонями, тяжко вздохнув, а когда отняла, решительно обернулась к Киргофу с Ульриком:

– Останьтесь с Эсмер и проследите, чтобы леди Лонгривер благополучно добралась до своих покоев.

– Не положено, Ваше Величество, – ответил Ульрик, на ее счастье одетый в открытый шлем без забрала. С каждым днем латы у стражи становились все легче и легче, и они становились похожи на людей.

«Не положено», – от этих слов Исбэль мгновенно начала закипать. Ульрик, похоже, не знал иных слов, с самого рождения научившись выговаривать только эти два.

Она подскочила к нему одним легким шагом, поднявшись на носочки и уткнувшись лицом в его действительно пугающую челюсть:

– Я твоя королева, или ты забыл? Что скажет король, если его заложница вдруг исчезнет? Много пользы будет от мертвой девушки? – Исбэль сама удивилась, откуда у нее взялась такая решимость, в ней будто проснулась дикая кошка, стремившаяся защитить свое потомство. Но она знала, насколько нежная натура Эсмер и боялась, что после таких новостей она не увидит смысла в своей жизни, – Да, заложница! Ты не ослышался, и не нужно делать такие глаза, Ульрик, это всего лишь правда, или на севере уже забыли, что это такое? Ты останешься здесь и проследишь, чтобы леди Эсмер Лонгривер не сбросилась со стен замка. Отведи ее к матери. Киргоф, а ты пойдешь со мной. Пусть король останется спокоен.