Онлайн книга «Пшеничная вдова»
|
Исбэль закрыла рот ладошкой и засмеялась. – Моя королева? – будто задыхаясь, спросил Реборн. – Благовония щиплют нос. Реборн плотно сжал ее бедра руками, уткнулся лицом в ее лоно, напрягся и не отрывался так несколько долгих минут. Потом отстранился и, тяжело дыша, встал. Исбэль села на край стола. Неловко запахнула полы сорочки, опустила голову и поспешно отвела взгляд. Уж лучше оглядеть помывочную, отчитав потом служанок за недостаточную чистоту… и закрытые летом окна. Пчелка… Где же ты? – Исбэль… – Уходите… – тихо произнесла она, сцепив на коленях пальцы, щеки ее прожигал румянец смущения, – Пожалуйста… Возьмите свои вещи и уходите. Реборн ещё несколько мгновений смотрел на нее, а потом молча кивнул. Снял ошейник и начал одеваться. Все это время она сидела на краю стола опустив голову и рассматривала свои пальцы. И все же взгляд ее на один единственный вздох уловил мужские признаки, тяжелые и налитые, и Исбэль изумилась. Она догадалась, что это именно то, что называют мужеской силой. Но если там, в звездочётной, плоть его была податлива и слаба, то неужели сейчас она стала, как у всех? Ходить все время с налитой плотью, огромной и увесистой? И зачем такая нужна? Наверняка, это очень неудобно. Не удивительно, что Ульрик промахивается мимо горшка. Реборн подошёл к бадье и зачерпнул из нее густой отвар трав. Омыв несколько раз лицо, он выжал пальцами густую черную бороду и небрежно стряхнул с пальцев воду. Язык кусала терпкость розмарина и полыни. Перед тем как выйти, он внезапно остановился и, повернув голову, бросил из-за спины: – Я тебя ему не отдам. Он оставил ее, неловко теребившую подол сорочки. Исбэль сидела, свесив ножки с дубового стола и мелко дрожала. Неизвестно, сколько времени прошло, наверное, не так много, ведь солнце не ушло из окон. Исбэль спрыгнула. – Ой! – схватилась она за край стола, поскользнувшись на чем-то мокром и липком. Пятка проехала по чему-то скользкому, напугав пролетавшую рядом пчелу. На мягкой теплой древесине белесым пятном растекалась большая липкая лужица. Точно такая же была на животе Реборна там, в счетоводной, только в этой совсем не было крови… Исбэль узнала ее по густому мужскому запаху. Догадливости Исбэль было не занимать, и она поняла, что это-то и есть мужское семя. Исбэль опустилась на колени, закрыла лицо ладонями и заплакала. Как же она хотела получить свой первый поцелуй! А когда получила, испытала вовсе не радость и не трепет, а ужасный стыд. Так она и плакала, склонившись над мужским семенем, пока внезапное осознание не осушило ее слезы в одно мгновение. «Я тебя ему не отдам», – сказал он. Что если и вправду не отдаст? А ведь она ему действительно понравилась! Неужели такое возможно? Девушка вскочила на ноги и кинулась к бадье с отваром. Вцепившись в рыхлый край, она перевалилась через мокрое дерево и уставилась в глянцевую черноту воды, пошедшей рябью. Ей едва хватило терпения, чтобы дождаться, пока волнение успокоится. Исбэль глядела внимательно: рыжая, после похода веснушки высыпали на лицо, усыпав переносицу и щеки, бледная кожа, так и не загоревшая… Она всегда казалась себе ужасно некрасивой, ведь недаром ее выбрало проклятье… И мужчины обходили ее стороной, и даже высокий титул не смог их привлечь. Долгие годы Исбэль подтачивал червь сомнения, что это было вовсе не из-за проклятья, а из-за ее рыжей, ужасно посредственной внешности. И мать, и нянюшка и отец говорили ей, что она до невозможности прекрасна, лорды и леди, приветствуя ее, твердили то же самое, но разве они могли говорить иначе? Как жаль, что она не спросила лорда Беррингтона, считает ли он ее красивой. Обоих лордов Беррингтонов… |