Книга Пшеничная вдова, страница 171 – Данила Скит, Сумеречная грёза

– Ты когда-нибудь ковали мечи для инаркхов?

Удар последовал без всякого предупреждения. Исбэль подскочила на месте, вздрогнула и сделала шаг назад.

– Нет, – твердо ответил кузнец, тут же переменившись в лице.

– Уверена, каждому кузнецу небезразлично, кому достается его работа, – начала Исбэль спокойно, – Я вижу, тебе неприятно говорить о служителях Безумного. Видимо, ты отказался ковать клинки на инаркхов. Ты же отказался, так?

– Я сразу сказал Его Величеству, что ни один мой клинок не уйдет к этим мразям, пусть держат свои дубинки, – оскалился кузней и Исбэль удивилась такой значительной перемене. Ведь Дрей был на удивление спокоен и по-житейскому безразличен к окружающему, – Пусть режет меня, пусть плетьми хлещет, или в тюрьму бросает. Не буду ковать для них, – удар, но Исбэль не двинулась с места, будто вросла ногами в каменный пол, – Но что вспоминать? Война проиграна, дело сделано. И точка.

– Слышала, что инаркхи были свирепы в северных землях, – продолжила Исбэль, – Очевидно, северянам есть за что ненавидеть их. Но чем вызвана твоя ненависть?

– Потому что это постыдные люди, Ваше Величество, – нахмурился кузнец, мышцы его напряглись без поднятия молота, – Не уважают ни старость, ни молодость, не признают никаких богов, кроме Безумного. Они не подчинялись королю Дорвуду, он только думал так. Приказы им отдавал Безумный через дурман-траву. Бесчестное племя.

– Инаркхи прожили на землях Теллостоса полвесны, но я не слышала, чтобы были беспорядки.

– Потому что они выходили из столицы на простор. Я знаю, потому что родом с Корабельного мыса, – ответил кузнец, – Прошлым летом вырезали половину моей деревни. Стариков перевешали, с баб содрали кожу, а потом обесчестили. Где это видано, чтобы в таком порядке… Лорд Антрантес приезжал тогда с аудиенцией, но ваш покойный отец отослал его обратно.

Исбэль слушала, чувствуя, как холодок спускается по ее спине. Все оказалось гораздо хуже, чем она ожидала. Если безумие инаркхов кусало даже руку, которая их кормила, что бы им помешало вернуться на земли Теллостоса после неприветливого, холодного Глаэкора? Плодородные земли, богатая столица, жаркое лето… так, как любит Безумный… Исбэль с ужасом поняла, что как только бы окончился договор войны, сотни безумцев начали разорять Аоэстред, сея хаос и смерть.

– Скажи, – взгляд Исбэль застыл на мужчине, не мигая, – Вы тоже считаешь, что северяне захватили наши земли по-справедливости?

– Я не предатель, – ответил кузнец спокойно, – Но всегда считал, что боги выбирают королей, чтобы служить стране. Когда в твою деревню приходит смерть, а король молчит, возникают вопросы. Бесполезно задавать их богам, они никогда не отвечают. Но ответить все равно кто-то должен.

Точно так считают и мятежные лорды, поняла Исбэль. Лорд Антрантес, очевидно, соврал ей – радость от того, что она осталась жива, ни на мгновение не посетило его сердце. Она боялась нового предательства, а мятежные лорды – мести первой крови. Каждый из них будет несказанно рад, когда придет весть о ее кончине, и может быть даже станцует на королевских похоронах. Реборн не мог этого не понимать – Исбэль давно убедилась в его дальновидности. В жаркой, дышащей огнем кузнице стало совсем холодно. Озноб уже полностью охватил тело Исбэль: она не представляла, кто еще может спасти ее кроме собственного мужа.