Книга Плетущая, страница 73 – Лия Арден

Его не должно быть здесь.

Панические мысли заполонили голову.

– Государь! Гости прибыли! – заголосил лакей, вбежав в гридницу.

Он выглядел настолько восторженным и вдохновлённым, что Злат позабыл осадить его за неподобающее появление. Юноша, получив от князя кивок, убежал обратно.

Зорану необходимо уехать.

Нужно вынудить его убраться.

Пир – ладно. Визинский герой – отлично. Погостит пару дней, и хватит. Он уедет. Должен уехать.

Юный лакей вновь как ураган вернулся в помещение. По-глупому широкая улыбка не сходила с уст юноши, возбуждённый, буквально трясущийся всем телом от радости.

Герой. До Ены наконец дошло, насколько почитаем стал Зоран. В груди на мгновение разлилось тепло и пылающая гордость за него. Он совершил то, что было не под силу всем остальным.

Раздались шаги. Сперва одинокие, затем множество. В коридоре появились силуэты. Пламя свечей множилось, отражаясь от их чешуйчатых доспехов. Начищенные шлемы сверкали.

Улыбка Ены померкла, лицо вытянулось, а невидящий взгляд застыл. До боли сжав кулаки, она удержала себя на месте, пока пол, казалось, закачался под ногами. Вернулся не только страх, но настоящий ужас. Кровь шумела в ушах, пока она, оцепеневшая, буквально примёрзла к месту.

Ена гадала, насколько её близкие изменились с момента расставания, но его она узнала по походке, манере держаться, наклону головы и движению рук. Ей хотелось закричать, но губы остались сомкнутыми, а зрение с трудом сфокусировалось на командире отряда. Он остановился у края одного из столов, около двух десятков его воинов столпились за ним без какого-то чёткого строя, вероятно, не ожидав встречу с государем прямо в гриднице.

Все мужчины были в схожих чешуйчатых доспехах и шлемах с глухим кольчужным оплечьем, полностью скрывающим их лица. Сквозь прорези разве что блеск глаз да заинтересованные взгляды можно было разобрать. Защита Зорана сверкала богатой позолотой, а шлем изысканным узором, выделяя его на поле боя не только для друзей, но и совершенно точно для врагов. Ена помнила эти доспехи новыми: Яреш подарил их сыну на двадцатилетие. Теперь же пластины покрывали десятки вмятин и царапин, доказывая, как часто его пытались убить.

Кропотливо выполненное кольчужное плетение взъерошило знакомые тёмные волосы, когда Рокель стянул знаменитый шлем своего брата и разбил напряжённую тишину, со стуком опустив его на край столешницы. Все затаили дыхание, даже Злат казался обескураженным.

– Милостивый государь, – поприветствовал Рокель, игнорируя всеобщее изумление и напряжённое молчание.

Боги милосердные.

Пренебрежительный кивок лишь слепой мог бы назвать поклоном для великого князя. Отойдя от удивления, Злат не оскорбился, а усмехнулся, окинув Рокеля насмешливым взглядом, будто видел нерадивого сопляка, возомнившего себя мужчиной. Напряжение немного спало, стоящие рядом советники и помощники князя задышали.

Скрываясь за чужими спинами, Ена продолжала неотрывно глядеть на Рокеля, не веря своим глазам. Он вырос, тёмно-русые до плеч волосы местами прилипли к вспотевшей шее, правая бровь была рассечена бледным шрамом, взгляд серо-зелёных глаз бегло прошёлся по собравшимся. Раньше Рокель улыбался широко, теперь же скорее ухмылялся или скалился, обнажая зубы. Он был красив, обаятелен и самоуверен: все слухи перестали казаться беспочвенными. Похоже, Рокель регулярно брился, что было привычнее для южных княжеств. Сеченское хоть и располагалось посередине, но сеченцы особое внимание уделяли гигиене.