Книга Виктория – значит Победа. Серебряной горы хозяйка, страница 79 – Салма Кальк

Да и вообще, в прошлой жизни мне тоже доводилось видеть, гм, подобных насекомых. Другое дело, что или на животных, подобранных на улице, или если уж на людях, то живущих в беспросветной нищете. Здесь же господин барон выглядел сытым и вообще упитанным. Парик ему лень выколотить и постирать хорошенько, что ли? Или такое не стирают?

Тем временем танец закончился, я поклонилась барону. Он пожелал куда-то меня вести, я же с некоторой заминкой подала ему руку. Кто его знает, вдруг у него под манжетами тоже зверинец?

— Господин барон, здесь очень душно. Проводите меня наружу.

И даже не смотрю на него, потому что боюсь снова увидеть сами знаете что.

А он-то возрадовался, решил — пришёлся мне по… не знаю, по чему. С улыбкой потащил из залы, обрулил все препятствия в виде других людей, вывел.

— Благодарю вас, — улыбаюсь, а сама мысленно командую — пойдите вон, и как можно скорее!

Кланяюсь ему, он кланяется мне… и уходит, божечки, он уходит. Я же выдыхаю — ура, передышка. Лестница уводит меня вниз, и внизу, в холле, намного прохладнее.

— Смотрите, господа, кто к нам пожаловал. Воровка, обокравшая меня и мою несчастную мать, — слышу я неожиданно очень пафосное.

Тьфу, вот кто мешал мне посмотреть сверху — а нет ли здесь какой засады. Потому что засада была, и преотличная — господин барон Клион-сюр-Экс и трое его друзей. Или приятелей, или просто знакомцев, мне не важно. Подкараулили и обступили меня.

— Не говорите лишнего, Симон, и вас не обвинят в клевете, — говорю, глядя на него в упор.

Он отшатывается, едва не падает с нижней ступеньки, но сохраняет равновесие и хватается за перила. А вот двое его дружков зашли за спину, и что мне теперь делать?

— А она хорошенькая, эта ваша тётка, Симон, — говорил один из дурных парней.

— Может быть, мы позовём её прогуляться вон в тот коридор? Кинем жребий, кто-то посторожит, а мы попользуемся, потом поменяемся, — поддерживает второй.

— Или вы против, раз это ваша родственница? — ухмыляется третий.

— А может быть, её просто припугнуть хорошенько?

— Барон, вы можете взять эту особу в жёны, и получить всё без суда, — говорит один из тех, что за спиной, к сожалению, я не вижу его наглых глаз.

— Господа, замолчите, вы невероятно утомительны, — смотрю на Симона, иду вперёд.

Не спускаю с него глаз, и он, на удивление, продавливается. Спускается на ступеньку, ещё на одну, ещё, вот мы и дошли до ровного пола, ура. Падать на мраморный пол тоже не слишком хорошо, но всё ж лучше, чем на ступеньки.

— Что это она делает? — спрашивает ещё один сзади.

— Отчего отступает барон? Господа, вы что-нибудь понимаете?

Я резко оборачиваюсь.

— Господин барон видел, как его почтенная матушка плевалась жабами по одному лишь моему слову. А ещё здесь в зале есть господин де Люс, который однажды засвидетельствовал смерть напавшего на меня человека, причём я всего лишь пожелала, чтобы он от меня отстал, и ничего больше не сделала. Понимаете, если со мной что-то случится, господин де Ренель и господин граф Ренар допросят вас, и вы не сможете утаить ничего. А помянутый господин де Люс сможет расспросить даже мёртвое тело, от него не утаить ни мыслей, ни намерений. Говорят, даже городское отребье не желает иметь ничего против меня, потому что разумно опасаются. А вы у нас бессмертные?