Книга По щучьему велению, по Тьмы дозволению, страница 117 – Евгения Преображенская

Каждый желающий мог подойти к повозке и бросить в неё кусок тряпицы, что-то небольшое, связанное с горем, болезнью, смертью. Тут же выстроилась длинная очередь.

Инальт именно в этот момент подоспел в столицу. После волчьей тропы, по которой он бежал без продыху, мутило так, будто он много дней брёл без сна. Но всё это казалось сейчас недостойными внимания пустяками.

Глядя на чучело, Инальт невольно вспомнил лик богинки. Дрожь пробежала по телу, но память подсказала: он победил. Ох, славно горела избушка ведьмы. Пусть так же славно сгорит и зимнее чудище!

Не дожидаясь ритуала, он снова ступил на сумеречную тропу, чтобы беспрепятственно пройти в царский дворец. Где-то там, среди гостей, со своей тинутурильской свитой его уже ждала любимая Витария.

Тем временем царевна Витария вышла с тайной тропы и оказалась в своей опочивальне. Сердце её сжалось от тоски. Комната показалась пустой и тесной, точно клетка. Сколько горьких мыслей было передумано у этого оконца, сколько слёз выплакано в подушку!

Царевна огляделась. Всё было ей противно. Нет, не сможет она больше жить здесь. Не вынесет она прежнего быта.

Однако, достав из сундука свои наряды, Витария не сдержала улыбки. Как дивно сияли каменья и жемчуга, всеми цветами переливались шёлковые ленты. Девушка выбрала самое праздничное одеяние из ярко-алого с рыжими всполохами атласа — цвет в цвет к её огненным кудрям.

Царевна тщательно расчесала волосы, но не стала заплетать кос, лишь надела на чело золотой венец с сапфирами и рубинами. Одеваться без служанок было не просто, но Несмеяна справилась: и не такие испытания проходила.

Она вздохнула, подумав про лютую стужу, метели и шторм в Красном моря. Она вспомнила слова Владычицы морской. Только бы та оказалась права…

Витария расправила складки сарафана, по подолу которого рассыпались цветы и птицы, поправила длинные, до самого пола рукава. Взгляд её упал на тень, притаившуюся в углу. Чёрная кошка отделилась от тени и скользнула к ногам девушки.

На этот раз Витария не испугалась. Она опустилась на колени, с нежностью протянула ладони к жуткой чёрной кошечке. Как бы ей хотелось приласкать это создание, но пальцы свело от боли.

«Как твоя сестра не обрела настоящую жизнь, застряв между ней и гибелью, так твоя матушка не обрела истинное успокоение… — вспомнила царевна слова морской ведьмы. — Непереносимо сильное горе погубило твою родительницу. И вместо того, чтобы умереть, она стала демоном боли — лярвой…»

— Я знаю, кто ты, — с трепетом проговорила Витария. — Знаю, что ты всегда была рядом со мной… Пусть и не всегда это приносило нам радость, — она перевела дух. — Знай же и ты, что я прощаю тебе все мои слёзы… Прощаю за то, что ты сама не смогла перенести горя и ушла из жизни человеческой… Я рада, что, несмотря ни на что, ты всё же не покинула меня, матушка…

В этот миг тень дрогнула, выросла и обрела лик женщины. Чёрный силуэт склонился над царевной, чёрные руки обняли её. Витария, хотя и ощутила боль, неведомым образом смогла вынести её. На короткое время ей почудилось, что она чувствует тепло, видит свет души матери.

Обе поднялись с колен, взглянули друг на друга. Витария прижала руку к сердцу. Чёрная длань потянулась к ней, но, зная, какую муку причиняет, опала.

— Матушка, — прошептала царевна. — Мамочка, я полюбила мужчину. Ты видела его в темнице, — она улыбнулась сквозь слёзы. — И до того он погнался за тобой с мечом. Ты прости, он хотел защитить меня… Мы не знали…