Книга По щучьему велению, по Тьмы дозволению, страница 80 – Евгения Преображенская

Инальт незаметно прокрался по лестнице. И замер.

Тускло мерцали свечи. Посреди чердака прямо на полу были раскиданы звериные шкуры. И на них в объятьях женских рук возлежал повелитель мельницы и всей деревни. Его седые волосы и белое тело светились в полумраке. Остальные нагие фигуры были будто более тусклыми.

Любовницам не было счёта. Они изгибались над Кошем, ласкали его, целовали. Но как Инальт ни всматривался, он не различил среди них обладательницу светлых волос.

Инальт пробудился от давящей боли. Он с трудом разлепил веки. Голова раскалывалась, будто молотом били в виски. Малейший шум усиливал муки, а пламя свечи ослепляло.

Что же такое происходит? Чем больше он ел и спал, тем сильнее уставал. Мутило равно от голода и тошноты. Даже после битвы с богинкой он чувствовал себя лучше!

Юноша застонал и повернул голову. За окном по-прежнему была ночь. Непроглядная темень царствовала и в его уме. Но постепенно фрагменты воспоминаний начали вырисовываться из хмельного тумана.

Закружились дикие хороводы. До небес вспыхнули костры. Пение, хохот и стоны взвыли и покатились эхом. Ведьмы, бесы, русалки, белёсый мельник посреди шкур…

Инальт собрался и сел на лавке, оперевшись руками. Что за сон? Привиделось или взаправду всё было?

Вздыхая, он умылся и выпил воды. Немного придя в себя, вышел на улицу. Шум и смех праздника оглушили его, но не принесли прежней радости. Сейчас Инальт всем сердцем тосковал по безлюдным лесам.

Юноша вгляделся в прохожих. У всех были обычные человеческие лики, нормальная одежда. Вот же ж приснится.

— Доброго вечера, Инальт, — прозвучал позади голос Мари. — Как твоё здоровье?

— Бывало и лучше, — честно признался Инальт, поприветствовав девушку.

— Не встречал ли ты моего брата? — спросила та. — Со вчерашнего вечера его не видела.

Инальт отрицательно помотал головой, поморщился от боли и воспоминаний. Пред его взором предстала чёрная мельница да мешки, полные человечьих костей. Жуткий, дикий сон.

— Может, Иваш выпил лишнего и уснул на чужой лавке? — предположил молодой княжич, думая о собственном вечере.

Как дошёл он до дома? Как уснул? Ничего не помнил.

— На чужой лавке, — негромко рассмеялась Маря. — Да, он парень видный, это он может. Что ж, — она опустила глаза, — может, у старосты встретим его.

— Не устала ты пировать? — поинтересовался молодой княжич.

— Мне не в тягость, привычная я к долгим пирам и выступлениям, — улыбнулась Маря, и в её голубых глазах мелькнул озорной огонёк. — Поделиться хитростью?

— Конечно, — закивал Инальт.

Певунья поднялась на мысочки и приложила прохладные ладони к вискам юноши. От её лёгкого касания боль мгновенно прошла, в глазах прояснилось.

— Застолья долго длятся, порой с утра и до утра, — произнесла Маря. — Всё это время нужно есть и пить, чтобы хозяев не обидеть…

— Да, — жалостливее, чем хотелось, подтвердил Инальт.

— А ты ешь да пей по крошечке, по глоточку, понемногу, — хихикнула Маря. — Не выпивай всю чарку залпом, не опустошай тарелку разом.

— И то верно, — Инальт виновато почесал затылок. — Отвык я от праздников, от людей, одичал, по лесам бродяжничая.

— Ты так и не поведал, что ищешь в своих лесах, — Маря нашла ладонь Инальта и, взяв его за руку, повела вдоль улицы. — Расскажешь?

— Расскажу, — вздохнул Инальт и, высвободив руку, сунул обе в карманы, будто зябко ему. — Не один я сражался, как рассказывал. Лихие люди напали на нас в лесу, чтобы украсть мою невесту. Она убежала. С тех пор ищу её…