Онлайн книга «Неладная сила»
|
– А коли ты знаешь, отчего ж тебе счастья не попытать? – лукаво смеясь, предложила ему Настасея. – Награда-то вон какая – и перстень, и Устинья. Устинья? Демка вздрогнул от этого имени. При чем она-то здесь? И вдруг увидел, что среди девок, между Нежкой и Кулиной, сидит Устинья – в белой свитке, с тканым шелковым очельем с подвесками, спокойная и сдержанно-оживленная, как всегда. Потянуло протереть глаза. Она ему мерещится? Снится? – Устинья! – В изумлении Демка встал на ноги. – Ты как здесь… ты воротилась? Уж не подшутил ли над ним Куприян, когда сказал, что племянница в монастырь ушла? – О, Демка! – заговорили кругом. – Демка сумежский! Бесомыга! Весь кружок обернулся к нему, вдруг заметив возле себя новое лицо. – Ой, ты и подкрался! – Яроока передернула плечами, изображая испуг. – Будто волколак! Но Демка едва отметил важное слово – во все глаза смотрел на Устинью. А она так же в изумлении смотрела на него, не понимая, как он здесь, в Барсуках, оказался. – Здравствуйте беседовать! – запоздало поприветствовал он сборище, видя только ее одну. – Будь здоров, Демка, – ответила Устинья, опомнившись. – Присаживаться и тебе! Я воротилась. Нет божьей воли мне инокиней покуда делаться, так мать Агния сказала. А ты здесь чего? На гулянья к нам? – Я… нет. К дядьке твоему… – Демка все еще не мог овладеть собой, стараясь скрыть недоверчивую радость. – К дядьке? По какому же делу? Неужто опять… – Устинья слегка улыбнулась, вспомнив их с Хоропуном позорное бегство. – Еще хуже того. Не гулять вам нынче долго, девы красные и отроки удалые. Собирайтесь по домам. – Это еще почему? Что такое? Ты, Демка, что ли, разгонишь нас? – Не я, а кто похуже меня. Объявился у нас в волости волколак, под полной луной бродит. – Демка указал на небо, и все, проследив за его рукой, изумленно уставились на луну. – До полуночи кто домой не воротится, пойдет ему на угощение. – Врешь! – недоверчиво сказал Радим. – Что это еще за басни? – Не басни, а я сам его вчера ночью у нас близ Сумежья видел. Демка стал рассказывать о вчерашнем – для того сюда и пришел, – а сам все не мог оторвать глаз от Устиньи, и волколак для него сейчас был не важнее букашки. Как и прочие, Устинья сперва слушала недоверчиво, но по мере рассказа недоверие уступало место сперва сомнению, потом тревоге, потом страху. Как и другие, она стала коситься на темные заросли и явно желала оказаться подальше отсюда. – Так что расходитесь, коли не хотите сами с этой страховидлой повстречаться, – закончил Демка. – Пойдем-ка, Устинья, я тебя домой провожу. Что же ты, приехала, а дядьке на глаза не показалась? Он о тебе печалится… – К нему Миколка пошел, он меня в челноке привез, – ответила Устинья, явно думая не об этом. – Ночевать у нас будет. А меня девки задержали, как увидели… я и заболталась… – Вот, Демка-то какой храбрище оказался! – с недоверчивым уважением сказала Настасея. – Неужто так все и было – ты с волколаком одними огненными палками бился? – Вот те крест, чтоб мне белого дня больше не видать! – Демка рассеянно перекрестился, уже не думая о своей вчерашней храбрости. – Вот тебе бы и поискать с «купальского корня» кольцо! – воскликнула Нежка. – Правда, девки? Коли он волколака не испугался, то и всяких чуд не испугается! – Да, Демка! – подхватил Радим, несколько ревнуя к новой славе Бесомыги. – Только ведь идти придется не в простую ночь, а в рябинную – чтобы гром гремел, зарницы блистали! |