Онлайн книга «Неладная сила»
|
– Был такой старец! – полетели ответы со всех сторон. – На Дивном озере жил и сто лет за Великославль молился! – Он сначала воеводой был у князя Владимира, его тогда Путятой звали. – Они с богатырем Добрыней Никитичем пришли нашу волость крестить! – Не с богатырем Добрыней, а воевода был такой у Владимира! – А воевода что, не богатырь! Ты дурак! – Сам дурак! Добрыня Никитич со змеем о двенадцати головах и двенадцати хоботах бился, а воевода Добрыня Новгород крестил! – У самого у тебя двенадцать хоботов! – Жегуля отвесил леща Конше, тот не остался в долгу и воззвал о помощи: – Станя! Чего он бьется! – Дайте Егорке сказать! – Шестнадцатилетний Станя, как самый старший, двумя толчками раскидал поединщиков, и они повалились на траву в разные стороны. – Расскажи, Егорка! – степенно обратился Станя к пастуху, восстановив порядок. – Что за колокол? – Рассказывали ранние люди, что был у старца Панфирия колокол, из серебра литой, из самого Царьграда привезенный, и была на нем надпись. Говорят, в надписи той его сила дивная заключена, да прочесть ее никто не мог, письменами она сделана древними, забытыми. Держал Панфирий тот колокол в своей пещерке, звонил в него, когда богу молился. И говорят, что если придет беда лютая, то надо ударить в тот колокол, и тогда витязи Игоревы с ним самим вместе пробудятся и из могил своих высоких выйдут. – А где же тот колокол? – Как пришел Панфирию срок белый свет покидать, ушел он в сторону рая, ничего с собой не взял. Три святые книги людям отдал, а колокол в пещерке оставил. Чтобы, значит, богатырей не тревожили попусту. Как он вышел, пещерка его завалилась и все, что в ней было, под землей погребла. Так и лежит колокол под землей. – Где же та пещерка? – На Дивном озере, в горе. – Там гор-то много, – заметил Станя. – В которой же? – А того, внучки, никто не ведает… Егорка замолчал, и все молчали, воображая молчаливый колокол из светлого серебра, навек погребенный в темную сырую землю. – Луна тоже как тот колокол! – Ивша указал на круглолицую госпожу неба. – Поди в нее позвони! – Конша пихнул его в бок. – Полночь, однако… – отметил Войка. Сумежские лошади тем временем паслись, рассеявшись по лугу. Было тихо, без ветра и лес не шумел. Со стороны леса тень его закрывала часть луга, и там было лишь смутно видно движение. Ночь выдалась прохладной – настало лишь второе полнолуние теплой половины года, – и Демка, ощутив, что мерзнет, подумал, не пойти ли уже домой спать. Из того возраста, когда посылают до зари коней пасти, он десять лет как вышел, его в кузне своя работа завтра ждет. Он поднялся, открыл рот, собираясь попрощаться с пастухами, но его отвлек шум в стороне леса. В тени раздалось вдруг ржанье и топот; несколько лошадей вырвались из мрака и помчались по лугу, увлекая за собой других. Охнул Егорка, поднимаясь с пня. Мальчишки тоже вскочили. Лошади мчались мимо костра, ветер их движения взбаламутил пламя. Людей, пытавших их остановить, кони не замечали. Егорка свистнул своим собакам, но те, припав к земле, зарычали, глядя в сторону тени у леса. Одновременно из тени доносилось испуганное ржанье, беспорядочный топот, и вот на более светлое место, куда падали лунные лучи, выскочила еще одна лошадь. Она бежала неровно, спотыкаясь, а за ней скачками неслось черное пятно, похожее… Разум отказывался дать хоть какое-то объяснение. |