Онлайн книга «Неладная сила»
|
Суета продолжалась далеко за полдень. Демка не раз пересказал, что видел, слышал и делал, но, помня наказ Егорки, не упомянул о замеченном сходстве волколака, как он думал, с Хоропуном. Вуколовы домочадцы тоже были в числе слушателей и, судя по их ошарашенным лицам, о своей беде уже и забыли. Вспомнив о работе, Демка пошел было в кузню, но и там весь день толпились любопытные, и Ефрем, которому они мешали, отправил Демку домой. Лишь ближе к вечеру от Демки отстали: надо было решать, как пережить ночь. Собрание перед Власием постановило в ночное лошадей не гонять, запереть ворота Погостища, а на валу разжечь костры и выставить сторожей. Посад тоже окружить со стороны поля цепью костров, заготовив побольше смоляных факелов – метать в чудище, если покажется. Демка вспомнил, что Егорка упоминал о полнолунии: выходило, что обороняться надо еще две ночи, потом волколак сам сгинет. До следующего полнолуния… Когда расходились с площади, кто-то тихо окликнул Демку и тронул за рукав. Обернувшись, он увидел Еленку, попову вдову. Выглядела она бледной и озабоченной, как все бабы, хотя сыновей-подростков у нее не имелось, а была только Тёмушка, единственное ее дитя. – Демка, зайди ко мне, сделай милость! – полушепотом позвала Еленка, кивая на свои ворота. – Важное дело к тебе есть. Демка зашел с охотой: близ поповских ворот ему всякий раз вспоминалась Устинья. Приятно было бросить взгляд на избу, где он видел Куприянову племянницу. Заведя Демку во двор, Еленка остановилась у крыльца. – Дело у меня небольшое. Просьба к тебе. – Женщина несколько мялась. – Некого мне больше попросить, нет здесь родни… Чужие узнают – пойдет разговор. А ты уж знаешь кое-что… – Да что такое, мать? Не томи. – Надо мне с Куприяном повидаться. – Еленка решилась. – Да куда мне самой… дочь оставить не на кого. Съездил бы ты в Барсуки, а, Демка? Я тебе Соловейку дам, перекусить соберу… – Да я и сам хотел! – обрадовался Демка. – Куприяну передать, что у нас за дела творятся. – Вот-вот. И еще скажи… у меня весть для него очень важная. Пусть наведается к нам, да поскорее. Выручи, ради бога. Сможешь завтра на заре съездить, или Ефрем тебя не отпустит? Демка взглянул на солнце – до заката еще оставалось время. – А я нынче же и съезжу. Из кузни меня Ефрем выставил, а на заре еще сторожа будут у ворот – без ведома не проехать. – Не страшно тебе – на ночь глядя? – До полуночи обернусь, а страховидло только в полночь вылезет, – с видом бывалого борца с нечистью ответил Демка. – При солнышке не посмеет, хрен куричий. – А ты все же… – Еленка явно колебалась и тревожилась, – осторожнее. Возьми с собой хоть что… не знаю… топор, что ли? – Я молот свой возьму! – Демка обрадовался этой мысли. – Мне с ним сподручно. Полезет – любой зуб вышибу, на выбор. Он не бахвалился: опыт молотобойца наградил его способностью попадать тяжелым молотом в нужную точку с нужной силой. – Ну, храни тебя бог… * * * Пока Еленка седлала лошадь, Демка сбегал в кузню за молотом; замотал его в тряпье, чтобы скрыть с глаз, однако, выезжая из Сумежья, чувствовал себя Добрыней-богатырем, что собрался на бой с чудищем о двенадцати головах, двенадцати хоботах. Поначалу посмеивался сам над собой, но, когда дорога влилась под лесную сень, смеяться перестал. Вечер был ясный, солнце золотило верхушки берез, по обочинам дороги вместо желтых глаз лихорадок белели приветливые цветы земляники. Выдадутся солнечные дни – скоро и ягоды появятся, нальются жарким румянцем, как те девки, что пойдут их собирать. Мерещилась Устинья, тонкая и высокая, в белой девичьей вздевалке похожая на березку, как она идет с туеском через мелкую траву, опущенные глаза выискивают красные ягоды. Как присаживается гибким и ловким движением, протягивает руку, словно лаская теплую от солнца ягодную щечку, и та сама прыгает ей в ладонь… Толстая русая коса спускается по груди до пояса… Лицо Устиньи, вроде бы обыкновенное, освещало душу, словно в ней заключалась какая-то неизведанная ценность. И никого во всей волости Демка не знал, кто был бы достоин этим сокровищем владеть. Был Воята Новгородец – убрался восвояси, и слава богу. |