Онлайн книга «Знамение змиево»
|
А может его ждать и другое. Что если чудовищный волк просто подстережёт его близ Сумежья… и там больше никогда не увидят своего молодого парамонаря? Так или иначе, за три дня эти мысли совсем извели Вояту и мучили больше, чем усталость от тяжёлой грязной работы. – Как бы не хватились меня в Сумежье. Я три дня как оттуда уехал, ещё день на дорогу. Вдруг отец Касьян оправился уже, хочет служить, а меня нет. Огневается… – Ну, поезжай домой, коли тебе пора. – Работу закончить надо, а когда сумею воротиться… Только когда батюшка опять по деревням поедет. «В полнолуние», – мысленно добавил Воята. А к полнолунию ему желательно свою рогатину уже иметь готовую. – Сюда возвращаться тебе надобности нет. Захочешь работу закончить, выходи на заре на росстань в поле. – На какую росстань? Воята мельком вспомнил перекрёсток троп на Лепёшки и Песты, где когда-то услышал плач мёртвого младенца из-под земли… – Да какая ближе у вас. Там найдёшь меня. Крикни: «Жару в горн!» – я и выйду. Не расспрашивая больше, Воята поблагодарил и пошёл назад к Миколке на поляну – тот всегда дожидался его возвращения там, чтобы потом собрать стадо и вести к монастырю. Впервые за эти два дня подумал, поднимаясь на горушку: если оглянуться сейчас, будет ли кузница на том же месте? И как Кузьма окажется на росстани близ Сумежья, да ещё и невесть в какой день? Но об этом Воята долго раздумывать не стал. Миколка и Кузьма были ему друзьями, и подумать стоило о более опасных тайнах. Отправляясь на другое утро домой, Воята увозил за пазухой два помятых крашеных яйца – от Миколки и Кузьмы. Будто два маленьких продолговатых солнышка у самого сердца, они грели душу сознанием, что перед железными зубами чудовища он не один. * * * Торопился Воята не напрасно – в Сумежье его ждали. – Пришёл в себя наш батюшка! – Так встретила его баба Параскева. – О тебе всякий день спрашивает. И ключ твой к себе затребовал. Велел, как вернёшься, сразу к нему идти. Только умывшись с дороги и переменив рубаху, Воята отправился на поповский двор. Отец Касьян ещё не выходил из дома, но уже сидел на лавке одетый. Когда Воята вошёл, перед попом на столе лежали оба ключа от церкви. – Где был? – спросил отец Касьян, когда Воята поклонился и поздоровался. Руки Воята держал за спиной – с них даже после бани не полностью сошла чернота от железа, и не хотелось отвечать на вопрос, чем это таким он в монастыре занимался. Украдкой оглядывая отца Касьяна, Воята отметил, что поп выглядит плоховато. На скуле виднелся лиловый синяк, нахмуренные брови выдавали головную боль, складки у носа казались глубже, как и морщины на лбу, под глазами темнели тени. Даже седины в густой тёмной бороде как будто прибавилось. В глаза Вояте он старался не смотреть, а тот стискивал зубы, чтобы сдержать дрожь. – В Усть-Хвойский монастырь ездил. – Зачем? – Просить молитв о здоровии твоём, батюшка. Где ещё так помолятся, как там? Иереев, кроме отца Ефросина, больше в волости-то нет. Воята и правда в первый же вечер передал такую просьбу инокиням через Миколку, попросив не упоминать, кто привёз весть о нездоровье отца Касьяна. – А чего так долго? – Соловейка малость захромала, дал ей отдых. Теперь оправилась. – Зачем лошадь брал без спросу? – При этом поп бросил на Вояту угрюмый взгляд. |