Книга Горячие руки для Ледяного принца, страница 2 – Рита Морозова

Автомобиль мчался слишком быстро.

Я даже не успела испугаться.

Мое тело рванулось вперед само.

Я толкнула девочку в сторону, почувствовала, как ее куртка скользит под моими пальцами, услышала ее испуганный вскрик —

А потом мир взорвался болью.

Глухой удар.

Резкий скрежет тормозов.

Чей-то крик.

Я упала на асфальт, и последнее, что я увидела перед тем, как темнота накрыла меня с головой, — это розовый рукав куртки девочки, мелькнувший в стороне.

Она жива.

И все.

* * *

Я открыла глаза.

Над моим лицом склонился незнакомый потолок — деревянный, с толстыми балками, покрытыми паутиной. Воздух пахнул травами и дымом.

— Доченька, ты очнулась? — раздался надтреснутый мужской голос.

Я медленно повернула голову.

На краю кровати сидел незнакомый мужчина с седыми усами и глубокими морщинами вокруг глаз. Он смотрел на меня с таким облегчением, будто я вернулась с того света.

Я хотела спросить, где я, кто он, что случилось, но язык не слушался.

Вместо этого я просто прошептала:

— Где… девочка?

Мужчина нахмурился.

— Какая девочка, Аннализа? Ты снова в бреду…

Аннализа?

Я закрыла глаза.

Что-то было не так.

Очень не так.

Я проснулась от того, что по щеке скользнула капля пота. Густой, спёртый воздух комнаты обволакивал лицо, словно мокрая ткань. Где-то за окном кричали птицы — не привычные городские воробьи, а какие-то другие, с резкими, пронзительными голосами.

Я резко села — и тут же в висках застучало.

— Тихо, тихо, дитя, — рядом раздался тот же грубоватый голос.

Передо мной снова был седой мужчина. На этот раз я разглядела его получше: выгоревшая на солнце рубаха, потёртый жилет, руки, покрытые шрамами и мозолями. Глаза — тёмные, усталые, но тёплые. Он держал в руках глиняную кружку, от которой валил пар.

— Пей, — протянул он мне. — Ты три дня в жару металась.

Я машинально взяла кружку. Пальцы дрожали. Внутри плескалась мутная жидкость, пахнущая мёдом и чем-то горьким.

— Кто вы? — прошептала я.

Мужчина нахмурился ещё сильнее.

— Опять за своё? — он вздохнул и потер переносицу. — Я же твой отец, Аннализа. Эдгар.

Отец?

Я огляделась. Комната была маленькой, с низким потолком. Стены — грубые деревянные, с щелями, через которые пробивались лучи солнца. На полу — потрёпанный коврик, на столе — оловянная тарелка с остатками какой-то похлёбки. Ничего знакомого.

— Где я?

— В своём доме, — Эдгар сел на табурет рядом с кроватью и устало потер лицо. — В деревне Вейсхольм. Южная провинция.

Я сжала кружку так, что пальцы побелели.

— Это… не моя комната.

— Ну конечно не твоя, — он фыркнул. — Ты же у меня в мастерской лежишь. В доме жарко, а тебя лихорадило.

Я закрыла глаза.

Кома. Галлюцинации. Это всё ненастоящее.

Но когда я открыла их снова — ничего не изменилось. Деревянные стены. Запах трав. Чужие руки, слишком тонкие и бледные, лежащие на коленях.

— Вот, — Эдгар вдруг протянул мне небольшое зеркальце в деревянной оправе. — Может, так быстрее очухаешься.

Я подняла его — и чуть не выронила.

В отражении смотрела на меня незнакомая девушка.

Бледная, с тёмными кругами под глазами, с губами, потрескавшимися от жара. Но самое страшное — это были не мои черты. Другой разрез глаз. Другой нос. Другие волосы — не мои темно-каштановые, а светло-русые, выгоревшие на солнце.

— Это… не я, — выдавила я.

Эдгар вздохнул.

— Ну вот, опять началось.