Книга Вдова на выданье, страница 63 – Даниэль Брэйн

Управляющий был немолод и устал, сидел с кучей бумаг и вряд ли был рад моему визиту. Я не стала отнимать у него время, представилась и спросила, что могу сделать с наследством, которое моему сыну оставил его отец. Я опасалась, что мне потребуется разрешение суда или опеки, если она здесь существовала, но мне нужен был лишь покупатель на ряды.

— Акционерное общество, возможно, выкупит у меня ряды? — спросила я вполне очевидную вещь. Да, пусть за меньшие деньги и я снова потеряю, но что мне делать с площадью в месте, где один чертов портсигар стоит больше, чем все мои драгоценности?

— Что вы, милая Олимпиада Львовна! — невесело засмеялся управляющий и сложил на бумагах руки. — Или ищите кого-то на стороне, или… не знаю!

«Дурак был ваш покойный супруг», — читалось в его взгляде, и я не спорила. Дурак. Амбициозный неуправляемый дурак.

Я не нашла, где можно перекусить, и терпела неприятную резь в желудке, зато в полуподвале наткнулась другое важное заведение — с диванами, лепниной и важной дамой при входе. У другой двери дежурил осанистый господин, и доведись мне встретить этих людей в иной обстановке, я по незнанию реалий решила бы, что это граф и графиня, не меньше. У смотрителей туалетных комнат был апломб, а мне посещение сего заведения обошлось как поездка на лихаче.

— Здесь где-нибудь есть кафе? Трактир?

Дама меня прокляла, но вслух высокомерно заметила:

— Не пристало трапезничать в торговом месте, сударыня.

Ну да, ну да, ухмылялась я, выбираясь на улицу, под дождь. Рассказывай мне сказки, как невостребован фудкорт.

Я ехала в редакцию, чтобы подать объявление о продаже рядов, и под стук копыт замечание туалетной дамы стало навязчивым. Возможно… нет, нет никаких «возможно», есть возможности, кому их знать, как не мне, и в редакцию — шумную, суетливую — я влетела с горящими глазами.

— Чего изволите? — пробегая мимо, поинтересовался мужчина с усиками киношного злодея.

— Я… — стушевалась я, но на пару секунд. — Скажите, сколько у вас стоит реклама?

— Обратитесь вон к тому господину, сударыня, — посоветовал мне киношный злодей и исчез. Я протолкалась к столу, за которым сидел замученный пожилой мужчина, и задала ему тот же вопрос.

— Двадцать грошей за размещение на последней странице, сорок — на первой, — заученно отозвался мужчина, принимая у другого посетителя исписанные листки и одновременно что-то записывая. На меня он не смотрел. — За главную новость среди прочей рекламы — пятьдесят грошей.

У него были печальные коровьи глаза, и я продолжала пытать его скрепя сердце. Цена на объявление была… копеечная, но одного объявления мало на данном этапе.

— А сколько стоит рекламная статья? — Мужчина наконец воззрился на меня с тоской. — Полоса?

— Тысяча целковых, сударыня. Будете брать?

Грабеж. Хотя коровья грусть в глазах мужчины сразу сменилась азартным блеском, и будь на моем месте кто почувствительней, сдался бы.

— Да, я учту, благодарю покорно.

Мне наступили на ногу, проклятый саквояж оттягивал руки, шум надоедливо глушил мысли. Если туалетная работница права, а я могу доверять ее экспертному мнению, одной статьи мне…

— Пардон! — Мне еще раз наступили на ногу, и я сделала охотничью стойку. Если бы неуклюжий господин, похожий на знаменитого бельгийского сыщика, попытался удрать, он оставил бы у меня в руке свой рукав. — Пардон? — воскликнул он чуть ли не оскорбленно, а я, прижав к себе саквояж, ткнула пальцем в характерно заляпанную и исчерканную пачку бумаг в его руках: