Книга Соль и слезы сирены, страница 102 – Эбби-Линн Норр

Кто-то, стремясь сделать рисунок максимально точным, долгое время аккуратнейшим образом препарировал рыб. Собственно, существование изображения хорошо знакомого мне органа меня не слишком удивляло, хотя тело изначально отреагировало весьма нервно.

На дальнем краю стола стояла стеклянная банка. Я взяла ее, вытесняя из сознания журчание воды, доносившееся из-за запертой двери, – ключа-то у меня нет! – и планируя расспросить Йозефа, когда мы наконец увидимся.

В банке плавала крупная медуза – мертвая, хорошо сохранившаяся в какой-то специальной жидкости. То, что было написано на этикетке, я прочесть не могла: не знала языка. А подобных медуз видела много раз, только на очень значительной глубине.

Затем мое внимание привлек громадный рисунок, торчавший из-под груды книг и бумаг, – виднелся лишь красиво прорисованный плавник. Только смахнув все мешающее на пол, я увидела изображение целиком. И кровь застыла у меня в жилах, желудок наполнился свинцом.

Сирена!

Не картинка, а схема туловища, рассеченного от грудины до основания плавника. Кожа откинута, видны четко прорисованные органы. Много обозначений. Маленькие красные стрелки указывали на основные органы и крупные артерии, маленькие синие стрелки шли вдоль дыхательных путей к легким, а также указывали на жабры по бокам шеи. Лица не было: рисунок заканчивался шеей. Над лобковой костью автор разместил длинный список на латыни и английском. Часто попадалось слово идентично. С кем? С человеком? С атлантом?

Тонкая прямая линия соединяла название каждого органа (спинной мозг, селезенка, печень, желчный пузырь, яичники, мочевой пузырь, кишечник, боковая линия и так далее) с его изображением на схеме. Кое-что оказалось для меня сюрпризом: пилорические придатки, обонятельные луковицы и прочее. После яичников рисунок становился менее подробным, внизу было меньше обозначений, а бороздки хвостовых мышц и сами мышцы были прорисованы лишь частично.

Способ создать такую схему был только один: поймать, убить и препарировать сирену. Именно так ученые обычно поступают с бессловесными тварями. Кто-то проделал все это в доме Йозефа с моей сестрой.

Мое внимание привлекла раскрытая записная книжка, лежавшая рядом со схемой. Я заметила на ее странице слово «сирена», схватила и принялась читать едва различимые строки.

Скрещивание сирены/тритона приводит к рождению морейцев обоих полов. Скрещивание сирены/человека приводит к рождению человека мужского пола или сирены. Скрещивание тритона/человека приводит к рождению атлантов обоих полов. Скрещивание атланта и атланта приводит к рождению атлантов обоих полов. Скрещивание атланта и человека приводит к рождению либо человека, либо атланта любого пола. Скрещивание атланта и русалки приводит?..

С колотящимся сердцем я снова и снова перечитывала эти слова, напрягая глаза. Кто-то должен был провести подобное исследование, чтобы собрать информацию, если только это не были простые предположения. Глаза мои постоянно возвращались к словам: «сирены/тритона» и «морейцы обоих полов». Кто бы ни проводил эти исследования, он знал о существовании тритонов и знал, что только их союз с сиреной приводил к появлению на свет морейца мужского пола. Почему же мы не нашли ни одного тритона? Куда они пропали? И, что еще важнее, кто из друзей или коллег семьи Дракиф проводил подобные исследования?