Книга Соль и слезы сирены, страница 68 – Эбби-Линн Норр

Этот атлант носил пояс, к которому крепились странные инструменты. А на его спине висело блестящее серебряное копье. Я ничего не знала о современных гарпунах для подводной охоты, но форма его напомнила мне более древнее оружие, которое мы порой находили на океанском дне, так что я догадалась о его назначении. Размеренно шевеля голыми перепончатыми ступнями, атлант сохранял одно и то же положение относительно дна. К лицу его крепилось ремешками нечто непонятное. Раньше я не видела очков для плавания, но мне попадались старые металлические шлемы с забралами, и я поняла, что эта штука защищает его глаза.

Используя какой-то инструмент, он, похоже, буравил дно. Заметив у атланта на поясе маленькую прозрачную сумочку с блокнотом и ручкой внутри, я не смогла далее сдерживать свое любопытство.

– А что это такое ты делаешь? – поинтересовалась я.

Он резко вздрогнул и, откинув голову назад, приоткрыл рот в безмолвном крике. Потом сдвинул защитные очки и укрепил их поближе к макушке.

– Боже правый! – он сделал несколько глубоких вдохов, все еще продолжая дрейфовать вверх ногами. – В другой раз хотя бы попытайся слегка пошуметь, а то ведь доведешь кого-нибудь до сердечного приступа, – пробормотал он. Голос у него оказался приятный, с легкой хрипотцой.

Он перевернулся, оставив инструмент торчать в горной породе, и внимательно на меня посмотрел. Темные глаза изучали мои лицо и тело.

– Привет, – наконец поздоровался он, улыбнувшись дружелюбно, но сдержанно, уголками рта. – Я Йозеф. А кто ты?

– Я Бел, – ответила я, придвинувшись ближе.

Он попятился, вода тревожно загудела вокруг его тела. Он не знал, что обо мне думать. Мой взгляд падал то на странный торчащий из морского дна инструмент, то снова на атланта, скользил по его телу и одежде, по его снаряжению.

– Ты здоров! – воскликнула я, обратив внимание на оттенок его кожи – золотисто-коричневый от солнечного света. Кожа атлантов больше походит на человеческую, чем наша, и такая штука, как загар, для них характерна.

Он растерянно засмеялся.

– Что ж, благодарю. Я хорошо питаюсь. – Он пару раз вздохнул, явно собираясь что-то добавить, но не знал, что будет целесообразно в данных обстоятельствах. – Ты тоже здорова.

– Чем ты занимаешься? – спросила я, указывая на инструмент.

– Беру пробы, – ответил он. – Я океанограф.

Вероятно, на моем лице отразилось удивление, потому что он решил пояснить.

– Я занят изучением океана. Прямо сейчас, руководствуясь теорией тектонических плит, собираю данные и образцы для своей лаборатории.

– Лаборатории?

– Да, это место, где я… работаю над всем этим. – Он делал паузы между словами, наблюдая за мной так же внимательно, как я за ним. – Извини меня, – сказал он. – Я еще никогда не видел сирену так близко. Это слегка ошеломляет. И прошу прощения за то, что пялюсь.

Исходившее от него напряжение стало спадать, и я услышала, что сердце его стало биться медленнее, в более расслабленном темпе. Из запаха его тела пропали нотки тревоги, и он оказался для меня неожиданно приятным.

– Покажешь? – попросила я.

– Конечно! – он продемонстрировал мне бур для проникновения в глубь скальной породы и извлечения цилиндрической пробы того, что находится под поверхностью океанского дна. – Десять лет назад, – объяснял он, пока бур вгрызался в грунт, – профессор из Принстонского университета выдвинул теорию о том, что слои в глубине земли движутся очень медленно по отношению друг к другу. Из-за этого движения разделяются континенты, формируются новые массы суши, появляются новые океанические бассейны. Взяв несколько проб, я, возможно, сумею определить, где находятся границы плит.