Книга Соль и слезы сирены, страница 7 – Эбби-Линн Норр

Я разглядывала пару необычных существ со смешанным чувством ужаса и любопытства. Они были слишком худые, даже изможденные, и рыскали среди кораллов в поисках морской растительности с явным отчаянием, которое выдавали их резкие движения и напуганные лица. С их черепов свисали серые космы, а белки глаз казались желтоватыми. Конечности, туловища и лица у них походили на человеческие, но между пальцами ног и рук имелись перепонки. Ступни были длинные и гибкие и напоминали плавники рыб. Они казались не такими удобными, как наши хвосты, но вполне позволяли быстро передвигаться под водой. Интересно, почему эти создания дошли до такого состояния? Мое сердце сжалось от жалости.

Они прижались друг к другу и смотрели широко раскрытыми глазами на приближавшуюся к ним Полли.

– Что вы здесь делаете? – она махнула рукой в ту сторону, откуда мы приплыли. – Вам это запрещено, – прошипела она. – Убирайтесь поскорее, пока я не отправила за вами foniádes ^[2].

Они ее поняли: то ли говорили на нашем языке, то ли почувствовали безошибочную враждебность в ее тоне и жестах, не знаю. Но они метнулись туда, откуда мы приплыли, – направились в apotreptikό.

Полли брезгливо следила, как они удаляются. Она пробормотала себе под нос:

– Одэниалис, у тебя сердце предательницы. Все еще хуже, чем я думала.

– Мама, – робко пробормотала я, ведь мне нечасто доводилось видеть такое возмущение на ее лице. – Кто они?

– Атланты, – процедила Полли и отвернулась спиной к удалившейся паре.

– Почему им нельзя поесть? Они выглядели голодными, а тут полно пищи. – Я хотела добавить, что те двое, скорее всего, умрут, не сумев пересечь огромное пространство apotreptikό, но почувствовала: матери не понравится, если я укажу ей на этот очевидный факт.

Она мрачно взглянула на меня.

– Разве не так?.. – Робко, стараясь тем самым пояснить, что мало чего знаю и могу ошибаться, спросила я.

– Не важно, много ли у нас пищи или чего-либо еще. Все это наше и для нас. А не для этих болезненных тунеядцев. К рассвету мы окажемся при дворе, но, судя по всему, уже слишком поздно.

Обеспокоенная, я старалась не отставать от матери, стремившейся к неизвестной мне цели.

Ландшафт, показавшийся мне красивым, когда мы покинули пустынный apotreptikό, померк перед великолепием, открывшимся, когда мы начали пересекать Океанос. Наиболее подходящее описание – горная гряда. Как и крупнейшие горные цепи на земле, над поверхностью воды, она была бесконечно длинной и поразительно красивой.

Нескончаемые пики и долины простирались так далеко, сколько могли видеть русалочьи глаза. Самые высокие и мощные пики вздымались ввысь, пронизывая толщу воды и устремляясь к небесам. Некоторые долины вились в теснинах между скал, другие раскинулись вольно; над ними неслись различимые глазом потоки – подводные магистрали, существующие благодаря перепадам температур и неровностям океанского дна. Всюду кипела жизнь. Рыбы и прочие морские твари то появлялись из бесчисленных расщелин, то исчезали в них.

Мы направились прямиком к самой высокой горе. Полли сказала, она называется Калифас и является сердцем нашего мира.

Тут я заметила первых сирен и немедленно впилась в них глазами, ведь до этого единственной знакомой мне русалкой была моя мать. Я даже заметила несколько юных русалочек, чуть старше меня самой. Они плыли рядом со взрослыми.