Книга Соль и слезы сирены, страница 9 – Эбби-Линн Норр

Когда босые подошвы моих ступней наконец коснулись последней ступени лестницы, приведшей меня в большой зал, оказалось, что все, кто поднимался передо мной, встали полукругом в несколько рядов перед чем-то, чего я не могла разглядеть из-за спин и голов. Я пустила в ход локти, пробираясь вперед. Происходило что-то, касавшееся моей матери, и я, не желая пропустить ни мгновения, сходила с ума от любопытства.

Добравшись до первого ряда, я остановилась и осмотрела зал.

Некоторые сирены раздобыли где-то одежду, другие так и остались нагими, но с волос тех и других капала вода, а глаза сияли торжественным блеском.

Мое сердце бешено колотилось, а в животе кружились крошечные рыбки тревоги.

И тут я заметила их.

Даже вид моей матери, стоявшей в круге яркого света, лившегося из дыры в потолке, не мог заставить меня оторвать от них глаз. Я мгновенно поняла, кто они. Foniádes. Их было восемь, и они не походили на сирен, которых я до сих пор видела или могла представить в своем воображении.

Они были выше Полли, широкоплечие, сильные, мускулистые, с женственными формами. Но хищные. Зрачки их глаз оставались расширенными и в заливавшем зал свете дня. Радужки имели глубокий оттенок индиго, а небольшие участки чуть видневшихся белков были голубоватого цвета. Внимательный взгляд этих глаз пронзал насквозь, а из-за огромных зрачков трудно было понять, куда он направлен.

Их кожа имела прохладный серо-голубой цвет, совершенно непривычный для человеческой плоти. Длинные руки заканчивались цепкими пальцами с когтями, а меж приоткрытых голубоватых губ виднелись белоснежные зубы, острые края которых не добавляли облику foniádes дружелюбия. Они носили короткие, едва прикрывавшие лобок, облегающие туники без рукавов в тон коже.

У всех восьми были высокие скулы, прически различались: у одних волосы разных оттенков серого, черного и темно-синего цвета были коротко острижены на висках, другие от самого темени заплели бесчисленные тугие косы, спускавшиеся на спины. Я заметила, что у каждой имелось украшение бирюзового цвета – у одних на шее, у других в волосах, у третьих на запястье.

В какой-то момент я была способна думать только об этих сиренах – если они вообще ими являлись, конечно. Теперь я понимала, почему угроза матери, брошенная атлантам, возымела такой мгновенный эффект. Эти существа внушали страх даже сейчас, когда просто стояли, опираясь о скалу. Я с трудом могла представить, на что они способны, когда бросаются на врага.

И только вдоволь насмотревшись на грозных foniádes, я вновь перевела взгляд на свою мать и поняла, что она стоит перед высоким, с несколькими ступенями, троном, изготовленным из ярко-голубого камня, на котором восседает сирена в короне и ожерелье из того же материала. На моих глазах королева поднялась на ноги и медленно, без тени улыбки на нежном лице спустилась к моей матери. Мне она понравилась, и не только потому, что была красива. Одэниалис – я знала ее имя, ведь мама говорила о ней, правда без особого уважения. Носила она платье, похожее на то, что надела Полли, – простое, с длинными рукавами, стянутое поясом на талии.

Одэниалис встала перед моей матерью лицом к лицу и протянула к ней раскрытые руки. Полли положила свои ладони сверху. Одэниалис поцеловала Полли в каждую щеку, потом протянула свои тонкие руки к короне из голубых камней и сняла ее с головы. Развернув корону, она водрузила ее на голову Полли, потом передала ей ожерелье и кольцо с пальца.