Книга Соль и слезы сирены, страница 76 – Эбби-Линн Норр

Брови мои взметнулись вверх от удивления. Атланты не признают сородича?

– В юности меня это расстраивало, но теперь… – пожал плечами Йозеф. – Они сами выбрали такую жизнь. И хотя мне этот выбор непонятен, таково их решение. Они не осознают, что страдали бы меньше, проводя больше времени на суше. Все из-за солнечного света: он здорово укрепляет наш иммунитет.

У сирен все было иначе. Вероятно, атланты генетически ближе к людям, чем мы. Людям для поддержания здоровья тоже необходим солнечный свет.

Выражение лица Юзефа стало отсутствующим.

– Они немного напоминают мне бездомных из мегаполисов. Там одни всегда готовы попросить еды или денег, а у других в глазах плещется страх, и они всегда сохраняют дистанцию. И помощь не принимают, не позволяют даже подойти.

Йозеф говорил так, будто большую часть жизни провел среди людей.

– Но родился-то ты в океане? – спросила я.

Его глаза снова встретились с моими, и он улыбнулся, отчего на левой щеке появилась ямочка.

– Конечно, нет. Как и ни один атлант из числа моих знакомых. Странно появиться на свет в дикой природе.

И снова мое представление о реальности дало трещину. Йозеф уже сам по себе стал для меня откровением: все в нем шло вразрез с моими знаниями об атлантах. А теперь выяснилось, что он не так уж отличается от своих сородичей.

– Я появился на свет на Сардинии, потому что в то время мой отец верил, что сможет именно там найти руины Атлантиды. Он продолжал дело жизни своих отца и деда, а меня поиски прародины не очень интересовали. Моей навязчивой идеей было изучение бесчисленных тайн океана. Одержимость отца определила течение ранних лет моей жизни и привела к расставанию с матерью… – Йозеф глубоко вздохнул, похоже, воспоминания печалили его. – А когда отец убедился, что Атлантида меня не интересует и наследником в этом плане я буду никудышным, он отправил меня в колледж в Пенсильвании, где я мог подготовиться к получению университетского диплома по океанографии.

Он взмахнул рукой и пожал плечами, словно пытаясь сказать: «И вот я здесь».

– Отец у меня с характером, – снова заговорил Йозеф, – но он всегда старался предоставить мне все, чего я хотел. Обучал меня разным языкам, и тем, какие сам считал полезными, и тем, которыми интересовался я. Он добивался, чтобы я с детства получал знания, необходимые для поисков Атлантиды. Поощрял меня изучать классические языки, древнюю историю, антропологию, и я этим занимался помимо освоения разных океанографических дисциплин. Проводил годы, уткнувшись в книжки или сидя в лаборатории. Или плавал в океане – всегда с исследовательскими целями.

Я кивнула, прекрасно понимая его жажду знаний.

– Я тоже люблю учиться.

– Верю. Твоя любознательность не оставляет сомнений. – Он блеснул своими крепкими белыми зубами. – Я пообещал себе на следующий год снова заняться теорией и практикой спасательных работ: произошли существенные технологические улучшения с той поры, как мне случалось участвовать в них. – Он допил чай и наклонился поставить чашку с блюдцем на столик. – Но довольно обо мне, я говорю не переставая с момента нашей встречи, но ничего не узнал о твоей жизни. – Он слегка покачал пальцем из стороны в сторону, глядя на меня. – Не думай, что дам тебе улизнуть, не сказав ни слова о себе.