Книга Соль и слезы сирены, страница 74 – Эбби-Линн Норр

Йозеф, явно испытывая признательность к той, что украсила стену его собственными творениями, рассматривал рисунки. Потом широким жестом обвел помещение:

– Вообще-то, в этой библиотеке почти все – мои работы, за исключением нескольких. Например, того кованого осьминога над камином. Это подарок моего отца.

– Очень красиво.

Я принялась бродить по библиотеке, обращая внимание исключительно на ее оформление; Йозеф не отвлекал меня. Изображал он морских обитателей и сам океан. Но морских пейзажей, вроде тех, что живописали художники, произведения которых я видела в Европе, – корабли среди бушующих волн или сами волны – я не встретила. Работы Йозефа были научными. Тонкими цветными линиями он изображал схемы движения потоков воды, бьющихся о какие-то неровности и сооружения на дне океана и преобразующихся потом в огромные волны. Некоторым из этих волн сопутствовали обозначения: Джоуз, Мауи, Маверикс, Калифорния. Шипстернс, Тасмания.

– У волн есть имена? – заморгала я, чувствуя, как напрягается мой мозг. Мне никогда не приходила в голову мысль, что можно дать имя природному явлению. – Это ты им их дал?

Йозеф рассмеялся и подошел ко мне. Я стояла, уставившись на стену, увешанную небольшими схемами подобного рода.

– Нет, я их не нарекал. Только изучал. Для серферов это самые притягательные волны, – пояснил он. – Их знают во всем мире, но мне не известно, кто дал им имена. Возможно, местные, а потом название пошло дальше.

– Серферы? – переспросила я.

Его карие глаза встретились с моими.

– Ты не знаешь, что такое серфинг?

Я внимательно выслушала объяснения Йозефа, как люди катаются на волнах возле берега, встав на тонкую пластину из дерева, сделанную специально для этой цели. Но представить этот вид деятельности, требующий невероятной изобретательности, мне никак не удавалось, пока Йозеф не подвел меня к столику и не показал цветные фотографии серферов.

– Ты тоже катаешься на волнах? – спросила я.

Он обнажил зубы в мальчишеской ухмылке, согревшей мне сердце.

– Пробовал, и это весело, но для такого, как я, скажем так, куда интереснее, что происходит под водой, а не на ее поверхности. Когда речь заходит об океане, я вижу бесчисленные научные загадки, а не место для развлечения.

Он отвел меня к другой стене, где висела еще одна подборка рисунков, более простых, чем мечты серфингистов. На этих диаграммах я даже не узнала бы волны, не дай он мне разъяснений.

Колеблющаяся синяя линия проходила по всей ширине страницы, вдоль нее располагались зеленые круги, из которых торчали красные стрелки. Похожих рисунков я никогда раньше не видела.

– «Трохоидальная волна, или волна Герстнера», – прочла я надпись под рисунком. – Франтишек Йозеф Герстнер.

– В честь него меня и назвали, если тебе интересно. Он был физиком и инженером. Опубликовал в тысяча восемьсот четвертом году книгу под названием «Теория волн». – Йозеф указал на другой, более простой рисунок. – А вот волна Стокса, названная в честь ирландца Джорджа Гэбриэля Стокса…

Йозеф продолжал показывать мне самые разные виды волн, некоторые больше напоминали лоскутные одеяла, чем волны. Он изучал их в школе и с любовью изобразил. Потом мы перешли к другой стене, там обнаружились изображения животных, на следующей – растений. Любовь Йозефа к океану, согревая его сердце, как тепло очага, светилась в его глазах, звучала в его голосе, который все это время действовал на меня, словно пальцы арфистки на струны: мое сердце начинало петь.