Книга Соль и тайны морской бездны, страница 101 – Эбби-Линн Норр

Но в ее случае «освободить» означало «убить».

Убить. Была ли она способна на такое?

Почувствовав мое сомнение, Шалорис снова схватила меня за руки и сжала так крепко, что я поморщилась. Выражение ее лица было свирепым, глаза горели огнем.

– Ты должна это сделать, – произнесла она.

Над нашими головами что-то затрещало, словно бенгальские огни на день рождения, и по большой голубой комнате разлетелось эхо. На пол вокруг нас посыпалась пыль и мелкие осколки. На кристалле высоко над нами в разные стороны зазмеились трещины. С потолка свисали длинные и острые аквамариновые сталактиты. Я почти ожидала увидеть мечущихся среди выростов кристалла летучих мышей.

Громкий треск снова прокатился эхом, и длинный острый сталактит, оторвавшись от потолка, рухнул прямиком на пол.

Из моего горла вырвался крик, я отвернула лицо от сталактита, выставила руку наверх, и он ударился об пол в нескольких футах от меня. Разлетевшись на миллион мельчайших осколков, он осыпал нас крошечными голубыми серпами. Я отвела руку чуть в сторону и посмотрела на Шалорис. Она извлекла из щеки, ближе к подбородку, маленькую острую занозу. Кровь тонким ручейком потекла к подбородку и закапала вниз. В голубом свете кристалла ее кровь казалась темно-зеленой, почти черной.

Шалорис бросила окровавленный осколок и выжидающе посмотрела на меня.

– Для чего же еще ты здесь оказалась?

– Я не убийца. – Опустив прикрывавшую лицо руку, я стряхнула с волос осколки.

Наверху что-то резко заскрежетало и эхом отскочило от сводов.

– Если ты не можешь убить меня, то сама погибнешь здесь. – Она встала на ноги и отряхнула одежду. Шалорис что-то быстро поискала глазами на полу, усыпанном осколками всех форм и размеров. Она нагнулась и подобрала длинное, отвратительное на вид голубое лезвие. Повернув его в руке, она протянула его мне тупым концом. – Твой народ будет продолжать мучиться, пока ты не решишься.

Я тоже поднялась на ноги, мой подбородок подрагивал. Взяв осколок, я уставилась на его острый край и представила, как он рассекает кожу, проливает кровь, обрывает жизнь.

Внутри у меня зашевелился страх, какого я никогда не чувствовала прежде. Он походил на набирающую силу волну. Я страшилась того, что должна была сделать, и того, кем стану, если все же это сделаю.

Шалорис подступила на шаг ближе.

– Подумай о страдании, подумай о безумии, о брошенных детях. Все это сделала я. Я.

Над нашими головами раздался треск и протяжный стон, а потом с потолка сорвался и вдребезги разбился за спиной Шалорис еще один сталактит. Брызнули аквамариновые осколки, заскользили по полу и остановились у ее ног.

Шалорис подступила еще ближе, так близко, что могла бы меня обнять. Она подняла подбородок, открывая горло. Пальцем она приподняла сверкающее лезвие в моей руке и направила его кончик на свою шею.

Моя рука крепко сжала тупой конец. Сердце бешено заколотилось. Я с усилием втягивала носом воздух. Кожа стала липкой от пота, во рту пересохло. Я прижала острый кончик к ее коже.

Шалорис закрыла глаза и ждала.

Лезвие дрожало, а я колебалась. Тонкая струйка крови текла по ее горлу, я смотрела, как она прокладывает себе путь вниз, и в глазах у меня все расплывалось от слез.

Глаза Шалорис резко открылись. Она дернулась, одна рука взлетела к моей, и она всем телом подалась вперед, нацеливаясь шеей на лезвие.